"Ихара Сайкаку. Пять женщин, предавшихся любви " - читать интересную книгу автора

А Сэйдзюро свалил все это в кладовую, написав на ее дверях: "Кладовая
любви".
За такое легкомыслие следовало ожидать расплаты. Люди качали головами и
говорили: "Кончится тем, что он попадет в реестр лишенных наследства". Но
ведь сойти с этой дороги трудно.
Между тем он сблизился с гетерой по имени Минагава. Их любовь не была
обычной: друг для друга и жизни не пожалели бы. Осуждение, людские толки они
ни во что не ставили; среди белого дня зажигали лампы, хотя их и лунной
ночью глупо зажигать, задвигали все ставни и предавались веселью, устроив
"страну вечной ночи".
Они собирали множество проворных шутов и заставляли их подражать
колотушке ночного сторожа, писку летучей мыши; посылали к воротам старуху,
что прислуживает гетерам, варить чай для прохожих [5], а сами распевали
непристойные куплеты на мотив буддийских заклинаний; совершали поминальный
обряд перед памятными табличками предков [6] со словами: "Это в помин
Кюгоро, которого смерть не берет"; сжигая щетки, устраивали "прощальные
огни" [7] и так проводили ночи напролет.
Раз объявили они, что живут на "Острове голых", который якобы есть и на
карте, заставили всех гетер, что с ними были, снять одежду и забавлялись
смущением обнаженных.
Была среди них одна гетера высшего разряда, по имени Есидэаки. И вот
увидели у нее ниже поясницы белый лишай, который ей до сих пор удавалось
скрывать. Сэйдзюро и Минагава распростерлись перед ней, уверяя, что она -
живая богиня Бэдзайтэн [8], но вскоре их веселье пошло на убыль. Вид
раздетых женщин им опротивел. Они охладели к этой забаве, и у них пропал
всякий интерес к ней.
И тут в дом нагрянул отец Сэйдзюро, гнев которого дошел до предела. Вот
она - нежданная гроза!
Уже не было времени скрыть следы распутства. Сэйдзюро пытался просить:
"Извините на этот раз! Больше не повторится!" Но отец не внимал ему и,
распрощавшись с присутствующими, отбыл.
Минагава расплакалась, за ней принялись плакать и все гетеры. Положение
было такое, что ничего не придумаешь, и только один из шутов, по прозвищу
Дзяскэ - Темная Ночь, нисколько не растерялся. "Мужчина и нагишом сто каммэ
[9] весит. Будь он хоть в одной рубахе - не пропадет. Господин Сэйдзюро, не
падай духом!" - сказал он.
Даже среди общего уныния эти слова показались забавными, и, словно они
послужили закуской к вину, Сэйдзюро и Минагава снова принялись пить и в
конце концов забыли о неприятностях.
Однако обращение с ними в доме свиданий совсем изменилось. Сколько они
ни хлопали в ладоши, никто не отзывался; хотя пора уже было приступать к
еде, кругом было тихо; когда они спросили чаю, им принесли в руках две чашки
и тут же привернули фитили ламп. Отозвали и гетер одну за другой.
Увы! Подобные перемены - в обычае этих домов любви. Нам сочувствуют,
только пока у нас есть хоть один золотой за пазухой.
Для судьбы Минагавы все это было печально. Когда все ушли, она залилась
слезами. Тут и Сэйдзюро совсем приуныл и решился даже расстаться с жизнью.
Он лишь опасался, что Минагава скажет: "И я тоже!"
Пока он раздумывал, как поступить, Минагава, подметив выражение его
лица, сказала: "Вижу, что вы собираетесь свести счеты с жизнью. Это очень