"Саки (Гектор Хью Манро). Хроники Кловиса" - читать интересную книгу автора

решительно пошел по вереску тяжелым шагом. "Будет ужасно",
подумала она, "если собаки настигнут его прямо перед моими
глазами." Однако, казалось, что музыка стаи на мгновение замерла,
а вместо нее она вновь услышала дикую свирель, которая теперь
доносилась то с той, то с этой стороны, словно понуждая
ослабевшего оленя к последнему усилию. Сильвия стояла далеко в
стороне от его пути, полуспрятанная в густой поросли черничных
кустов, и следила, как он с трудом поднимался вверх, бока мокрые
от пота, жесткая шерсть на шее казалась по контрасту светлой.
Музыка флейты вдруг пронзительно завизжала рядом, казалось, она
исходит из кустов у самых ее ног, и в тот же момент громадный
зверь повернулся и направился прямо на нее. В одно мгновение
жалость к загнанному животному сменилась диким страхом перед
собственной опасностью; густые корни вереска издевались над ее
карабкающимися попытками бегства, и она неистово смотрела вниз,
стремясь разглядеть приближающихся собак. Острия гигантских рогов
были от нее в нескольких ярдах и во вспышке цепенящего страха она
припомнила предупреждение Мортимера - опасаться рогатых животных
на ферме. А потом с трепетом внезапной радости она увидела, что
не одна: в нескольких шагах по колени в кустах черники стояла
человеческая фигура.
"Отгони его!", закричала она. Но фигура не сделала ответного
движения.
Рога шли прямо в грудь, кислый запах пота загнанного
животного перехватывал дыхание, однако в глазах ее стояла
картина более ужасная, чем приближающаяся смерть. А в ушах
звенело эхо мальчишеского смеха, золотого и двусмысленного.


* * *

Саки (Г.Х.Манро).

Мир и покой Моусл-Бартон


Крефтон Локьер сидел в покое, покое души и тела, на
малееньком клочке земли, наполовину сада - наполовину цветника,
примыкавшему к ферме в деревушке Моусл-Бартон. После стресса и
шума долгих годов жизни в городе мир и покой окруженного холмами
села отдавались в его чувствах с почти драматической
интенсивностью. Казалось, что время и пространство потеряли свою
значимость и резкость, минуты сливались в часы, луга и поля под
паром склонялись и мягко и незаметно уходили вдаль. Дикие травы
вразнобой спускались с живых изгородей в цветники, а желтофиоли и
садовые кустарники совершали контррейды на двор фермы и на
дорожки. Сонные куры и торжественные, поглощенные своими мыслями
утки чувствовали себя одинаково дома на дворе, во фруктовом саду
или посреди дороги; казалось, что ничего ничему не принадлежит с
определенностью, даже ворота не обязательно будут найдены на