"Саки (Гектор Хью Манро). Пути господни ("Реджинальд в России" #9)" - читать интересную книгу автора

неспешной настойчивостью находили Клайда то в одном месте, то в другом, и
однажды, когда он находился в оренбургской степи, заставили его сделать
остановку. Ему показалось необычайно трудным проанализировать свои чувства
тотчас по получении известий. Но судьба неожиданно (и, пожалуй, несколько
навязчиво) устранила препятствия с его пути. Он-то думал, что его
переполняет радость, но у него уже не было того душевного подъема,
испытанного им месяца четыре назад, когда после целого дня тщетного
преследования одним удачным выстрелом он пристрелил снежного леопарда.
Разумеется, он вернется и будет просить Ванессу выйти за него замуж, но при
одном условии: ни под каким видом он не оставит свое новое увлечение.
Ванесса вынуждена будет согласиться, дабы шагнуть вместе с ним в
Неизведанное.
Дама приветствовала возвращение своего возлюбленного с гораздо большим
облегчением, нежели то, которое она испытывала при расставании. Со смертью
Джона Пеннингтона его вдова столкнулась с еще более стесненными
обстоятельствами, и упоминание о Гайд-парке не появлялось более в ее
записной книжке, где оно прежде фигурировало в качестве "титула
учтивости"[1] на том основании, что адреса даны нам для того, чтобы мы могли
скрыть свое местонахождение. Она, конечно, была теперь более независима, но
независимость, которая для многих женщин так много значит, не имела для
Ванессы большого значения. Она не обнаружила неудовольствия насчет условия
Клайда и заявила, что готова следовать за ним на край земли; но поскольку
земля круглая, то она тешила себя доставлявшей ей удовольствие надеждой, что
как бы далеко человек ни забрел, рано или поздно он все равно окажется в
непосредственной близости к Гайд-парку.
К востоку от Будапешта ее надежды начали таять, а когда она увидела,
что ее муж знаком с Черным морем гораздо ближе, чем она с Ла-Маншем, ее
стали охватывать недобрые предчувствия. Хорошо воспитанной женщине
путешествие показалось бы интересным и увлекательным; в Ванессе же оно
пробуждало лишь два чувства - испуг и дискомфорт. Ее кусали мухи, и она была
убеждена, что лишь полнейшее безразличие мешало верблюдам делать то же
самое. Клайд из кожи вон лез, - и ему это отлично удавалось, - пытаясь
вносить разнообразие в их нескончаемые пикники в пустынях, и устраивал нечто
похожее на пиршества, но даже охлажденный в снегу "Хайдсик"
Между тем в положение пленников вкрались некоторые затруднения. Когда
Клайд разъяснил разбойникам природу своих отношений со сбежавшей парой, те
выразили ему самое горячее сочувствие, но наложили вето на саму мысль
коллективной мести, потому как Габсбурги наверняка будут настаивать на том,
чтобы Добрингтона доставили живым и желательно невредимым. Они не стали
возражать против того, чтобы Клайд в течение получаса каждый понедельник и
четверг охаживал своего соперника, но Добрингтон, прознав об этом
соглашении, сделался таким болезненно-зеленым, что главарь разбойников
принужден был аннулировать договор.
Ютясь в тесной горной хижине, троица с невыносимой тоской отсчитывала
долгие часы. Добрингтон был не в меру напуган, чтобы вести разговоры,
Ванесса была слишком оскорблена, чтобы открыть рот, а Клайд пребывал в
молчаливом размышлении. Мелкий лембергский nГ(C)gociant набрался как-то
смелости и дрожащим голосом затянул одну из популярных песен, но когда он
дошел до того места, где речь велась о возвращении домой, Ванесса
разрыдалась и попросила его больше не петь. Тишина обступила со всех сторон