"Саки (Гектор Хью Манро). Тайный грех Септимуса Броупа (Хроники Кловиса-13)" - читать интересную книгу автора

намерения.
- Я просто не могу допустить, что человек, который с таким знанием дела
и так красиво пишет о трансептах и византийском влиянии, может быть
настолько бесчестным, - сказала миссис Риверседж. - Откуда вам известно, что
он так себя ведет? Я, конечно, не намерена подвергать сомнению ваши слова,
но нельзя же осуждать человека, не дав ему возможности высказаться, не так
ли?
- Он уже успел высказаться, и не имеет значения, будем мы его осуждать
или нет. Он занимает комнату рядом с моей гардеробной, и два раза, когда, по
его мнению, меня не было поблизости, я отчетливо слышала, как он говорил за
стеной: "Я люблю тебя, Флори". Наверху перегородки очень тонкие; слышно
даже, как часы тикают в соседней комнате.
- Вашу служанку зовут Флоренс?
- Ее имя Флоринда.
- Какие необыкновенные имена вы даете своим служанкам!
- Я не давала ей этого имени; она поступила ко мне на службу уже
нареченной.
- Я хотела сказать, - заметила миссис Риверседж, - что когда ко мне
попадает служанка с неподходящим именем, я называю ее Джейн; скоро она к
этому привыкает.
- Отличный план, - холодно произнесла тетушка Кловиса. - Только я
привыкла к тому, что меня саму зовут Джейн. Так вышло, что это мое настоящее
имя.
Она остановила поток извинений со стороны миссис Риверседж, резко
заметив:
- Вопрос не в том, буду ли я называть свою служанку Флориндой, а в том,
имеет ли право мистер Броуп называть ее Флори. Я сильно склоняюсь к тому,
что не имеет.
- Может, он просто повторял слова из какой-нибудь песни, - с надеждой
проговорила миссис Риверседж. - Нынче много всяких глупых куплетов, где есть
девичьи имена.
Она обернулась к Кловису, ища у него поддержки как у возможного знатока
по этой части:
- "Не зови меня Мэри..."
- И не подумаю, - заверил ее Кловис. - Во-первых, мне давно известно,
что вас зовут Генриетта, и к тому же я не настолько хорошо вас знаю, чтобы
позволять себе такую вольность.
- Я хотела сказать, что есть песня с такими словами, - поспешила
объясниться миссис Риверседж. - "Рода, Рода, хорошая погода" или
"Рита-Рита-Маргарита" и кучи других. Понятно, что мистер Броуп вряд ли будет
петь такие песни, но, мне кажется, нельзя осуждать его, пока нет иных
свидетельств его провинности.
- Есть и иные свидетельства, - обронила миссис Троил.
Она поджала губы с видом человека, который с наслаждением выжидает,
когда его станут умолять снова открыть рот.
- Свидетельства? - воскликнула хозяйка. - Говорите же!
- Когда я поднималась к себе после завтрака, мистер Броуп как раз
проходил мимо моей комнаты. В руке он держал пачку бумаг, и из нее самым
натуральным образом выпала одна бумажка и, закружившись, опустилась прямо
возле дверей моей комнаты. Я собралась было крикнуть ему: "Вы что-то