"Эмилио Сальгари. Гибель Карфагена [И]" - читать интересную книгу автора

только о собственной выгоде. И в то же время, словно усыпленные чарами рока,
"отцы отечества" Карфагена не заботились о том, чтобы страна снова стала
могучей, грозной для врагов, не заботились об армии, целиком предоставив
дело защиты Карфагена ордам наемников, не развивали флот.
По-другому держался Рим.
Там, казалось, в воздухе носились слова: "Карфаген должен быть
разрушен!"
И народ Рима все эти годы систематически готовился к новой, уже
окончательной битве. Рим строил боевые суда, Рим собирал и обучал войска, и
в этих войсках главной силой были не наемники, как в Карфагене, не алчные и
продажные авантюристы, продающие свою кровь за золото, а люди, которые
осознанно шли в солдаты, знавшие, куда они пойдут и за что будут сражаться.
Но в Риме знали, что его победы, все его завоевания могут в одно
прекрасное время потерять все свое значение: в Карфагене мог родиться новый
герой, подобный Гамилькару или великому Ганнибалу. Высокая культура
Карфагена могла дать неистощимые запасы сил, колоссальные средства для
борьбы. Правда, Карфаген унижен, но он оправляется с поразительной
быстротой. Правда, в нем царят распри, раздоры, нет той горячей любви к
родине, как у римлян, нет единства. Но кто знает, что будет завтра?
Быть может, кто-нибудь сумеет заговорить с карфагенянами на понятном им
языке, могучей рукой выкует из разрозненного, пестрого населения Карфагена
единое целое, и поведет снова в бой неисчислимые полчища, и вновь, как во
дни Ганнибала, принесет в самое сердце Италии огонь и меч...
А в сенате все звучали слова Катона: "Карфаген должен быть разрушен!"
Катон взывал к гражданам Рима недаром: он побывал в Африке со
специальным поручением Рима, он собственными глазами видел, как быстро
возрождаются истощенные войнами силы Карфагена. И в Риме никто не сомневался
в том, что когда-нибудь Карфаген может соединиться с народами Востока,
отстаивающими от римлян собственную независимость, и тогда будет создана
могучая коалиция, борьба с которой будет не по силам и самому железному
Риму.
Обстоятельства складывались благополучно для Рима: в самой Африке
римляне имели могущественного союзника, смертельного врага Карфагена,
беспощадного, коварного Массиниссу, царя Нумидии. Ему Рим поручил следить за
Карфагеном. И неукротимый "нумидийский леопард", пользуясь покровительством
Рима, уже наносил Карфагену удар за ударом. Он отнял у Карфагена богатую
территориями Эмпориа, по которой проходил караванный путь в сердце Сахары.
За захватом Эмпории последовало нападение на Фиску. Потом Массинисса,
который находил поддержку своим стремлениям у римлян, посягнул на Ороскоп.
Карфаген не вытерпел: его наскоро снаряженное пятитысячное войско двинулось
на Массиниссу. Карфаген потерпел неудачу: войско погибло. А Рим
воспользовался случаем, овладел Уттикой, вооружал восьмидесятитысячное
войско и готовился послать его.
Грозовые тучи скоплялись и скоплялись на горизонте, бросая зловещие
тени на несчастную республику.
Уже были избраны военачальники, которые должны были нанести Карфагену
смертельный удар: два искусных стратега, Гай Марий Цензорин и Марций Манлий
Непот, готовились двинуться на Карфаген. Под их стягами шли закаленные в
боях ветераны. Посольство от имени Совета Ста Четырех и суфетов отдало город
и его население на милость римского сената, но там не знали, что значит