"Эмилио Сальгари. Гибель Карфагена [И]" - читать интересную книгу автора

казались какими-то машинами из бронзы и стали. Их могучие руки, словно шутя,
поднимали и разом опускали тяжелые весла, толкая лодку, которая, казалось,
перепрыгивала с волны на волну, все ближе и ближе подходя к беглецам.
В полупрозрачном воздухе неясно вырисовывались контуры всех трех лодок
и силуэты наполнявших их людей, но зоркий взгляд Хирама не замедлил
различить среди фигур жрецов на передней лодке статную девичью фигуру.
- Офир! - закричал он и, вскочив на ноги, собрался уже дать знать о
себе любимой женщине, но Тала остановил его.
- Не делай глупости. Совсем это ни к чему, - сказал он. - Позволь уж
мне продолжить играть начатую роль посланников Совета Ста Четырех.
- Зачем это? - невольно спросил Хирам.
- Ты не хочешь подумать и том, что можешь повредить своей невесте! --
ответил Тала. - Ведь кто знает, на что способны эти проклятые жрецы? Может
быть, они получили приказ на случай, если будет грозить опасность похищения
Офир, не отдавать ее живой. И девушку убьют на наших глазах. Конечно, мы
отомстим, да так, что земля содрогнется, но разве это утешит тебя за потерю
Офир. Нет, лучше сиди и молчи!
Хирам со стоном опустился на скамью рядом с рабыней и принялся
расспрашивать ее о том, что происходило за время его разлуки с Офир. Рабыня
вполголоса передала ему все, что ей было известно, но этого было не очень
много.
- Мы, господин, пробь1ли в храме Таниты дней пятнадцать! --
рассказывала окончательно успокоившаяся девушка. - С моей госпожой жрецы
обращались сравнительно сносно, не то что со мною. Ведь этот храм был
выстроен на средства предков благородного Гермона. Да и на содержание его
Гермон и теперь постоянно отпускает большие суммы. Жрецы преданы ему. как
псы своему хозяину.
- Бывал ли тут сам Гермон? А Тсоур, жених Офир?
- О нет, господин! - отвечала рабыня. - Мы никого не видели здесь.
Говорят, в Карфагене творится что-то ужасное. Гермон отбыл в Уттику, Тсоур
занят по горло хлопотами по организации защиты города от римлян.
Покуда длился этот разговор, лодка Хирама подошла совсем близко к
лодкам беглецов. При виде грозящей опасности на лодках началось смятение.
Сами жрецы хватались за весла, помогая гребцам, но эта неумелая помощь
только мешала: лодки бестолково рыскали по сторонам.
- Бросай весла! Стойте, - загремел повелительный голос Талы.
Смятение на лодках еще больше усилилось. Среди жрецов и гребцов
поднялись споры: одни, видимо, настаивали на том, чтобы продолжать бегство,
другие предлагали сдаться, считая бегство безнадежным предприятием. Наконец,
с лодки кто-то закричал пронзительным голосом, выдавшим смертельный испуг:
- Что вам надо от бедных служителей Таниты? Мы нищие. Зачем вы
гонитесь за нами? Кто вы?
- Мы - солдаты Карфагена, а не морские разбойники! - отвечал Тала.
- Мы действуем по приказу Совета Ста Четырех. Сдавайтесь, повинуйтесь, и вы
сохраните и свою жизнь, и весь ваш скарб, который нам совсем не нужен.
Лодки остановились, и несколько минут спустя барка Хирама уже стояла
борт о борт с передней лодкой, а Хирам со сверкающим ножом в руке
перепрыгнул туда, расчистил себе толчками дорогу к скамье, на которой сидела
Офир.
- Хирам! - закричала радостно прекрасная девушка, простирая ему