"Евгений Андреевич Салиас. Крутоярская царевна " - читать интересную книгу автора

приедет, приставь... Не спутаешь?
- Зачем, Сергей Сергеевич?
- А затем, что ты - дура! - вдруг воскликнул Мрацкий, - Ну, ступай!
Пришли через полчаса за ответом губернатору. Ну, а завтра я с Ждановым и с
Марьяшкой буду совет семейный держать насчет князька. Да, думал я, а не
ожидал, что так скоро будет начало военных действий. Думал, еще годик
пройдет, ан вон оно сразу!.. И князек паршивый полез, и Борька из Питера не
ныне завтра явится, да и Никишка, черт, вот уж месяц не буянит и трезвый
ходит... Все напасти! Черт бы их всех драл! А тут еще двести возов соли
пропало в пути! Ведь при этаких обстоятельствах голову-то бы надо иметь
саженную, чтобы в ней все уместилось, а она у меня вон она... крошечная!
- Зато она у вас, Сергей Сергеевич, о семи пядей во лбу.
- Это ты откуда же выудила? Не сама же придумала?
- Все так сказывают, что вы - умнеющий человек.
- Да, около них, дураков, пожалуй, что и умен, а вот для самого себя
кажусь иногда чистый дурак... Ну, уходи! - кончил Мрацкий, махнув на жену
рукой.

VII

В тот же день во всем доме было всем уже известно, что губернатор с
родственником князем собираются в Крутоярск со сватовством. Известие почти
никого не удивило, так как князя Льгова давно уже считали почти самым лучшим
претендентом на руку царевны.
Но, однако, все чуяли, что дело просто не обойдется. Может быть,
Нилочка сразу изъявит свое согласие, но ей, по несовершеннолетию, рассуждать
не дадут, решат за нее ее судьбу. Покорится она - и все обойдется мирно и
тихо, а не покорится - будет дым коромыслом в Крутоярске. Война, о которой
говорил Мрацкий, чуялась всем.
В тот же вечер Мрацкий послал сказать своему товарищу по опекунскому
управлению, а затем и главной нянюшке Марьяне Игнатьевне, что просит обоих
пожаловать к нему утром для совещания.
Мрацкий всегда поступал так и сносился со всеми, как если бы жил не в
одном и том же доме, а в другом городе. Иногда случалось ему даже писать
Жданову из левого крыла дома в правый и просить письменного ответа.
Жданов заставлял писать ответ какого-нибудь писаря и только
подписывался длинною подписью: "прапорщик лейб-гвардии Ее Императорского
Величества Петр Иванов, сын Жданов". Иногда подпись эта бывала длиннее
коротенького ответа: "Беспременно буду" или: "Как пожелаете".
Посланный Мрацкого принес ответ, что Петр Иванович - на охоте за
зайцами вместе с Никифором Петровичем, а Марьяна Игнатьевна обещалась быть.
- Когда же будут обратно с поля? - спросил Мрацкий.
- Ночью или на заре, сказывают, велели себя ждать.
- Хорошо, если приедет трезвый, - пробурчал Мрацкий, - а то отлагай
дело, пока не проспится!
Петр Иванович Жданов, второй опекун, но не в действительности, а только
ради формальности, был очень удобным товарищем по опекунству для Мрацкого.
Петр Иванович не вмешивался буквально ни во что уже много лет и только
давал свою длинную подпись на самых важных бумагах. Он не пользовался
никаким значением, не пользовался даже и видимым уважением обитателей