"Евгений Андреевич Салиас. Крутоярская царевна " - читать интересную книгу автора

Идет ли у нас такой уговор?
Марьяна Игнатьевна, сильно волнуясь, собралась что-то сказать и не
могла. Наконец она пересилила себя.
- Я, право, Сергей Сергеевич, никогда так не думала. Мой Боринька с
детства был с Нилочкой... Он ей брат родной, а не жених.
- Знаем, знаем! Все это я часто вам сказывал и этим вам досаждал,
шпильки подпускал этим родным братом! Знаю... Бросимте все это... Не до того
теперь! Никакого тут родного брата нету, никаких родственных чувств таких,
чтобы помешали браку, нету. Захотите вы, живо все повернется по вашему
желанию. Знала она вашего Бориса мальчуганом, а ведь теперь приедет капрал,
молодец, в мундире. Да и подучить вы его можете, да и наконец... эх, Марьяна
Игнатьевна, будь я - вы, так у меня бы Нилочка через две недели была
супругою Бориса Щепина.
И Мрацкий так странно глянул своими крошечными и лукаво злыми глазами в
глаза Щепиной, что пожилая женщина вспыхнула и зарумянилась, как молодая
девушка.
- Да-с! Да-с! Всякие средства есть для умных людей! Будь я мамушка
Нилочки, да будь у меня сын такой, я бы их против воли женил. Так бы дело
повел, что в этом бы все спасение было.
После этого объяснения наступила пауза. Обоим прежним врагам, которые
теперь примирились, продолжая, конечно, ненавидеть друг друга, показалось,
что они зашли слишком далеко, хватили через край, слишком высказались и дали
каждый, в свою очередь, слишком опасное для себя оружие в руки другого.
Они расстались молча, ничего не обещая друг другу и как бы говоря
своими угрюмыми лицами:
"Увидим - подумаем! Что будет - неведомо... Что-нибудь решим!"

XIV

В эти же минуты в правом крыле, в небольшой горнице, сидел и быстро,
спеша, обедал только что приехавший из Самары приемыш опекуна Жданова.
Молодой человек, двадцати с чем-то лет, на вид, казалось, был гораздо
старше. Ему можно было дать и все тридцать. Смуглое угрюмо-красивое лицо
носило следы какой-то усталости. Казалось, что жизнь этого человека прошла в
постоянных серьезных заботах, но выражение это было обманом.
Никифор Неплюев, напротив, провел свою жизнь в постоянных буянствах,
кутежах и всяких диких затеях. Неплюев по фамилии, благодаря просто
противозаконно купленным документам, был настоящий породистый крымский
татарин.
Лицо отличалось резкими чертами, было крайне переменчиво, часто бывало
чрезвычайно красивым и часто бывало крайне неказистым. Большие черные глаза
с густыми черными бровями и длинными ресницами красили его, но несколько
большой нос с горбом и как бы вечно поджатые губы портили лицо.
Когда Никифор весело болтал, рассказывал что-нибудь, вообще оживляясь,
лицо его казалось иногда добродушно-веселым. В минуты молчания и
задумчивости оно становилось почти злое.
В действительности молодой человек был загадкой и себе, и другим. В
душе он был не злой малый, а часто с увлечением доходил до крайне дурных
поступков. Из него мог понемножку выйти то, что называется "лиходей".
Иногда и на словах, и на деле Никифор был добродушен, мягок и сердечен,