"Андрей Саломатов. Моя Москва" - читать интересную книгу автора

близнецы-дома, в одном из которых я живу. И эти безликие высотки все строят
и строят. Бывшие наши политические оппоненты и потенциальные враги,
лондонцы, давно снесли все многоэтажки, и жители переехали в двухэтажные
особнячки на одну-две семьи. Будет ли наше новое поколение жить не только
при пепси, но и в собственных московских домах? Вряд ли. Как показывает
жизнь, Москва упорно стремится вверх, но не к комфорту.

На службу мне ехать около часа - до Лубянки. Мне надо сдать работу,
получить новую, а потом заехать в редакцию журнала "Дружба народов". На
улице майское утро, солнце еще мягкое, после недавней грязной весны зелень
не просто радует глаз. Лицезрение ее вызывает банальный мятно-карамельный
восторг - лепота. Перед домом - лужайка, не лужайка, в общем трава с
одуванчиками. По ней с сосредоточенным лицом бродит одетый в брезентовую
робу сварщика рабочий с ручной газонокосилкой. Новшество, появившееся в
Москве в середине 90-х годов. Часть лужайки уже оболванена почти под нуль, и
сразу оголились до сих пор скрытые травой колдобины и ухабы, окурки и пивные
пробки, которые будут видны до тех пор, пока трава снова не скроет их. Жалко
изуродованную лужайку. Любят у нас перенимать все наполовину. Как в
сумасшедшем доме: бассейн построили, а воду забыли налить. Наши газоны не
стричь надо, а засеивать кукурузой или подсолнухами и ни в коем случае не
заходить туда. Но даже если бы все было сделано как положено, эта английская
выдумка смотрелась бы на фоне всего остального диковато. К тулупу и валенкам
все же больше подходит не цилиндр, а ушанка.

За пятнадцать лет, что я здесь живу, в Раменках мало что изменилось.
Разве что появилось великое множество киосков. Сигаретно-пивные,
пиво-сигаретные, затем книжный, газетный и снова сигаретно-пивной. Такое
впечатление, что здесь люди только курят, пьют пиво, читают, а затем снова
закуривают. Но это у автобусной остановки, а чуть дальше начинаются
продуктовые магазинчики, вагончики, киоски, потом дикий рынок и тут же -
легальный. Изобилие в российской обертке, и обертка эта часто не очень
привлекательна. Правда, глаз давно замылился, и весь этот
восточноевропейский базар уже не греет, но и не огорчает - часть городского
пейзажа. Хотя лет десять назад он вызывал в душе некоторое радостное
шевеление - вот он, предвестник будущей сытой буржуйской жизни. Помню,
торопился попользоваться: вдруг все это быстренько прикроют. Специально
выбирался в три часа ночи за сигаретами и хлебом, подходил к задрипаному
вагончику и искренне удивлялся: неужели можно? В три часа? Что, и креветки
есть? И кремлевская колбаса? "Естественно", - равнодушно отвечала
продавщица. А я, как в том анекдоте, просил: "Говорите, говорите!" А уж
когда в государственных книжных магазинах появились книги, за которые всего
пару лет назад сажали как за шпионаж в пользу империалистической Америки, я
окончательно поверил в торжество человеческого разума.

Но появление всего этого изобилия каким-то образом вызвало исчезновение
дворников, а потом и урн. На улицах появилось огромное количество мусора
самых ярких расцветок. Такое впечатление, что жители микрорайона специально
выносили мусор из квартир и раскладывали его на площади и тротуарах, чтобы
хоть как-то разнообразить скучный экстерьер спального района. Сейчас-то
стало немного чище.