"Д.К.Самин. 100 великих архитекторов " - читать интересную книгу автора

обоих зданий друг с другом и с пространством парка. Между тем по основному
архитектурному замыслу дворцы сильно разнятся. Важную роль в этом ощущении
единства ансамбля играют удачно рассчитанные расстояния. От нижнего
одноэтажного дворца более массивные формы верхнего видятся в воздушной
дымке, на вершине холма, поднимающегося ступеньками террас, а от верхнего
нижний кажется легким садовым павильоном.
Между дворцами - регулярный сад с подстриженными кустами и низкими
боскетами, деревья здесь не должны разрастаться и искажать вид.
Архитектурное и пластическое начало выражается в стене фонтанов, лестницах,
бассейнах, вазах, статуях. Если здания, гармонически сливаясь с пейзажем,
воспринимаются как его частицы, то сам пейзаж, построенный и организованный,
есть тоже творение человеческих рук. Однако это одновременно и сад и
природа. Такого рода предпосылки, видимо, действуют всегда, когда создается
ансамбль с регулярным парком. Но произведение Хильдебрандта остается
уникальным в свойственном, быть может, только венскому Бельведеру сочетании
парадного величия и непринужденной простоты, широты размаха и доступности,
обозримости, соразмерности человеку.
С самого начала ансамбль был задуман как бы обращенным лицом к городу,
подобно находящемуся рядом Летнему дворцу Шварценбергов. Нижний Бельведер
своим парадным въездом выходит на Реннвег - дорогу, ведущую к центру. За
полукругом ворот, фланкированных двумя павильонами, раскрывается сложной
формы "почетный" двор, окруженный одноэтажными строениями дворца. Они очень
просты, и поэтому центральная часть главного корпуса, слегка выступающая
вперед, разделенная ордером, кажется особенно нарядной.
Над тремя средними осями поднимается второй этаж с балюстрадой,
украшенной статуями. Почти таков же садовый фасад: и здесь чуть выдаются
более высокий центральный ризалит и павильоны по краям. Мелкие изящные формы
декора хорошо согласуются с плоскостной трактовкой всего фасада.
Хильдебрандт не подчеркивает пластическую телесность здания, тесно
поставленные большие окна почти уничтожают его массу.
Однако изящная умеренность как будто изменяет архитектору, когда он
планирует некоторые внутренние помещения дворца. По контрасту их пышность
кажется еще внушительнее. Вся она как бы сосредоточилась в центральном
Мраморном зале - двусветном, занимающем два этажа и объединяющем две
анфилады помещений.
Замысел Зеркального кабинета основан на кажущемся расширении
пространства в зеркальных отражениях. Небольшой зал Гротесков заполнен
причудливейшими извивами орнамента, точно пляшущего по стенам и потолку,
сплетающего и расплетающего свои тонкие усики. Хотя узор сам по себе
графичен, его так много, что начинает теряться реальное ощущение плоскости.
Так, в интерьерах Нижнего дворца утверждается идея иллюзорности
пространства, его неограниченности, непостоянства форм, переходящих друг в
друга.
Свой шедевр - Верхний дворец - архитектор строит по-иному. Верхний
дворец сооружен с поистине королевским размахом. Он грандиознее по формам,
чем Нижний Бельведер. Один из основных архитектурных мотивов - лестница. Это
не случайно: входящие на лестницу должны были попасть в ритм торжественного
шествия, ощутить приближение к вершинам общественной иерархии. Тема была
архитектору задана, и он ее воплотил, но отнюдь не только ее.
При взгляде на Верхний Бельведер из парка, он возвышается над зелеными