"Леонид В.Самофалов. Звездочет " - читать интересную книгу автора

летчиков, а технического состава. Еще то счастье, что учили по ускоренной
программе; двух лет не минуло, как очутился Кузьма в Заполярье. Все у них
было, как у моряков: и "вахта", и "камбуз", и тельняшки, и прочее, но по
прибытии к месту службы выяснилось: на базе летающих лодок нет летающих
лодок, зато есть совершенно, так сказать, сухопутные истребители, которые
базируются на аэродроме по соседству. И не волнуйтесь, друзья, форма одежды
та же и камбуз тоже камбуз.
Спортивная закалка помогала Кузьме работать без устали. В общем-то тут
все проявляли нечеловеческую выносливость, но Буграеву всегда было легче.
Тем не менее и он навсегда усвоил, что война - это прежде всего непрерывный,
тяжкий и яростный труд. За него и представляют не к трудовым, а к боевым
наградам. Правда, первый орден Красного Знамени сам он получил именно за
боевые заслуги...
Закончилась война с Германией, он оказался нужным на Дальнем Востоке.
Не отпустили, однако, и тогда, когда была разгромлена милитаристская Япония:
для укрепления границ Союза нужны были люди знающие, опытные, прошедшие
войну. И еще несколько лет служил, как в песне поется, на самых дальних
наших островах.
Возвращаясь в Шуралу, думал по дороге, что пришла пора обзаводиться
семьей, приобретать мирную профессию, снова приобщаться к привычному с малых
лет крестьянскому труду. Что он умеет, чему научился? К счастью, не только
быстро собирать и качественно ремонтировать отечественные самолеты да разные
заокеанские "аэрокобры", "спитфайеры", "бостоны", он умеет водить машины и
гусеничные тягачи, ибо на военной службе в постоянном ходу
взаимозаменяемость, вот и научился. Ну, а если надо будет развернуть в
другую сторону, так он и на инженера может поучиться, как мечталось
когда-то: годы позволяют. Юным ушел, молодым вернулся.
В райцентре первым делом заглянул в райком партии - узнать, как и когда
встать на учет, каков тут порядок, а его вдруг пригласили к секретарю. И
тот, крайне занятой, без обиняков предложил работать в милиции.
Могли бы мы отказаться? Конечно, кто ж нам мешал. Нашли бы и причины,
заставить нас не могли. А главная причина - послужите с мое, я-то лично вот
так наслужился!
Но секретарь не стал ни заставлять, ни уговаривать, он просто
проинформировал: позавчера в Шурале застрелен участковый, да и вообще, прямо
скажем, служба тяжелая. За войну и трудные послевоенные годы развелось тут
всякого преступного элемента - ох-хо-хо! Многие бандиты и воры пока
разгуливают на свободе, да тут еще недавно амнистия была объявлена... В
общем, уголовников не убавилось, а прибавилось. Бесчинствуют, угоняют скот,
запугивают население. Потому-то среди жителей сел и деревень имеют
сообщников, укрывателей, хотя те, вполне возможно, их и ненавидят. Короче,
работа - не мед. И не будь вы, Кузьма Николаевич, боевой офицер, мы и не
предлагали бы...
- Когда приступать? - спросил Кузьма.
- Хоть сейчас.
Милиция от райкома наискосок. Так и не добравшись еще до родного дома,
пошел Кузьма уже оформляться на работу. Мы и до сих пор говорим: не служба,
а работа.
Нынче в районном отделе внутренних дел по штату шестьдесят человек. В
то время, когда Буграев начинал, было... семеро. Участковым приходилось