"Николай Самохин. Толя, Коля, Оля и Володя здесь были " - читать интересную книгу автора Дядя Коля, низко пригнувшись, осмотрел, чуть ли не обнюхал плотный
ковер из цветущей сурепки, пырея, еще какой-то травы и честно признался, что не видит здесь картошки. - А я не бачу, шо ты чоловик! - высокомерно сказал дядька. - Ну, хорошо, - сдался дядя Коля. - Раз, как вы утверждаете, здесь посажена картошка, мы будем ходить по меже. То есть, я хотел сказать, по обочине. И мы двинулись по меже, которая одновременно была и обочиной, потому что проходила по краю скалистого обрыва, заросшего высокими, почти в человеческий рост лопухами. Под лопухами оказались незаметные сверху канавы и промоины, дядя Коля то и дело оступался, нырял с головой в бурьян и раздраженно бормотал: - Ах, как мило!.. Чудесно!.. Проехать шесть тысяч километров. Ночевать на рюкзаках. Голодать, нервничать, мерзнуть. Тонуть в Японском море! И ради чего?.. Чтобы услышать сакраментальную фразу: "Значит, так и будем топтать картошку?" Кошмар! Где найти приют и отдохновение? Когда мы вернулись с водой, посреди лагеря стоял еще не успевший обсохнуть папа, а у ног его, как на владивостокском толчке, был разложен первый улов; остроконечные морские звезды и морские ежи. Ежей я не сразу узнала, потому что до этого видела только одного: он лежит у нас дома, на серванте, выпотрошенный, засохший, с повалившимися иголочками. А это были упругие шевелящиеся шары - черные, с длинными сверкающими иголками, и маленькие серые, похожие на замерзших взъерошенных детенышей этих черных. - Руками не трогать! - предупредил папа, увидев нас. самого большого ежа. - Черт их знает, старуха, может, они ядовитые. - Положим, ядовитыми они никогда не были, - снисходительно заметил папа. - Но уколоться можно... Малыш, отойди! - тут же закричал он на меня. - Можешь потрогать звезду. Об нее, по крайней мере, не уколешься. Заведомо. Из палатки вылез разомлевший Паганель. Сон не принес ему облегчения, он по-прежнему чувствовал себя неважно. Превозмогая слабость, Паганель боком подкатился к папиным трофеям и болезненным голосом начал лекцию: - Посмотрите на это уникальное сооружение, - пригласил он, поднимая на ладони ежа. - У него сотни иголок, и каждая имеет самостоятельную подвеску. На первый взгляд, они шевелятся беспорядочно - не так ли? Но вот я ставлю его на землю. Обратите внимание, как слаженно они действуют при видимой хаотичности. Куда он ползет, позвольте спросить? Он ползет не на северо-запад, а именно на юго-восток - в сторону моря. Потрясающе! Идеальный луноход! Человечество еще тысячу лет не сможет построить такой механизм. Тут в глазах у Паганеля появилась какая-то мысль. - Ну-ка, дайте мне нож! - приказал он, не спуская глаз с ежа, и жестом хирурга протянул в сторону руку. - Ведь в них должна быть сейчас икра. Черт побери! Икра морских ежей! Знаменитое тонизирующее средство! Это поставит меня на ноги. И взяв свой охотничий тесак, Паганель принялся безжалостно крошить уникальные сооружения природы на глазах побледневшего папы. - Чувствую прилив сил, - сообщил он после десятого, примерно, ежа. - Заметно поправляюсь... А вкус какой! Это вам не из баночек. Рекомендую, - Паганель подцепил икру на кончик ножа и протянул папе. - Можно без соли. - Кушай, кушай, - сказал папа, отворачивая лицо. - Мы здоровые - нам ни |
|
|