"Николай Самохин. Толя, Коля, Оля и Володя здесь были " - читать интересную книгу автора

к чему...

6. Куда девалась рыба? Повседневные заботы. Бой с комарами

Уже пятый день мы живем в палатках в бухте Посьета.
Жизнь наша протекает так.
Папа, проснувшись утром, на скорую руку выпивает полчашки растворимого
кофе и ныряет в море, чтобы вынырнуть только к обеду. Папа - главный наш
добытчик. Гребешками, трепангами, икрой морских ежей он уже накормил нас и
теперь хочет подстрелить рыбу. Но рыба ему не попадается, о чем он и
сообщает нам всякий раз с большой растерянностью.
- Нет рыбы, - говорит папа, обводя нас тревожным взглядом. - Совершенно
нет. Просто удивительно.
- И скоро совсем не будет, - успокаивает его Паганель.

Рыбные запасы, говорит Паганель, основательно подорваны - это
общеизвестный факт. Подумать только, еще лет пять назад он покупал в
магазине свежую стерлядь. По три рубля за килограмм. Теперь Паганель готов
отдать за килограмм двадцать три - но кому отдавать? Рыбы нет даже в Одессе.
Завалящего бычка не найдешь. Один хек серебристый. Это в Одессе -
скумбрийной, ставридкой и кефальной! "Шаланды, полные кефали, в Одессу Костя
приводил..." А теперь что он туда приводит? Шаланды, полные свежемороженого
хека?
Если Паганель знает за одесскую рыбу, то дяде Коле известно все про
обскую. Раньше в Оби было очень много рыбы. Она там, можно сказать, кишмя
кишела Дядя Коля сам, когда еще был студентом, ловил стерлядь на том месте,
где теперь построена Обская ГЭС. Он брал обыкновенную бельевую веревку,
привязывал к ней ржавый крючок, цеплял червяка и забрасывал эту пустяковую
снасть в воду. Стерлядь хваталась, как сумасшедшая. А недавно вот дядя Коля,
по своим журналистским делам, плавал по Оби. Он проплыл почти три тысячи
километров, от Новосибирского водохранилища до Карского моря, но рыбы так и
не обнаружил. Только один раз шкипер самоходки угостил его кусочком
полусырого язя, да еще в городе Нижневартовске дядя Коля встретил как-то
человека, несшего на прутике двух чебаков.
Правда, был еще третий случай - в самых низовьях, почти в Обской губе.
Однажды прямо к сидевшему на бережку дяде Коле выплыл из камышей катер без
опознавательных знаков, весь увешанный по надстройкам осетрами. Но когда
дядя Коля спросил у небритых мужчин, управляющих катером, где они взяли
рыбу, те грубо ответили: "А тебе какое дело, крыса!"- и уплыли обратно в
камыши.
- Апше, я очень опасаюсь, что уже ближайшие наши потомки будут всерьез
полагать, будто рыбу добывают из рыбных консервов, - подводит итог Паганель.
Папа после таких собеседований обычно говорит:
- Пойду все же попробую еще. Только бы мне ее встретить - уж я не
промахнусь.
И он опять ныряет в море - на этот раз до ужина.
В промежутках между ныряниями папа воспитывает меня: за то, что я
карабкаюсь к лагерю по скалам, обдирая колени; за то, что плетусь как
черепаха в обход, когда могла бы пулей взлететь по скалам; за то, что не
хочу идти в воду; за то, что отказываюсь вылезать из воды; за то, что сижу