"Николай Самохин. Толя, Коля, Оля и Володя здесь были " - читать интересную книгу автора

вашей науке. Может, и не надо тебя пока на необитаемый остров. Может, стоит
повременить... Как ты там планировал - чего мы сегодня еще успеем? Повтори,
будь добр.
Дядя Коля решил, что такой случай, вообще, надо достойно отметить, и
пригласил меня в буфет.
- Двести грамм "Мишки на Севере" - даме, - попросил он. - Ну, а мне -
рюмочку. Все же теплоход, старуха, в здешних местах - это уголок
цивилизации. Когда-то мы еще с нею встретимся.
Не успели мы взобраться на высокие стулья, как прибежал папа.
- Нечего рассиживаться! - заторопил он нас. - Быстро хватайте рюкзаки!
Детеныш, бегом! Что ты как сонная курица! Плашкоут уже подходит.
Плашкоут подошел, на нем привезли новых пассажиров - и на теплоходе
сразу стало вдвое теснее. Мы подхватили рюкзаки, направились было к трапу,
но тут увидели, что на освободившийся плашкоут выгружают бочки, ящики и
мешки с почтой.
- Видимо, скоропортящиеся грузы, - предположил Паганель,
останавливаясь. - Их, конечно, в первую очередь.
Раньше других обо всем догадался дядя Коля.
- Старуха, назад! - зашептал он. - Бросай рюкзак! Бросай к свиньям -
никто его здесь не тронет.
- Ах я кретин! - ругал себя дядя Коля в буфете, быстро заполнявшемся
вновь прибывшими пассажирами. - Девушка! Сто граммов коньяку и полкило
конфет - даме... Ах, балбес седой! Это огурцы-то соленые скоропортящийся
груз!..
Через некоторое время в буфет зашел Паганель, остановился за нашими
спинами и грустно спросил:
- Едите?.. "Мишку на Севере"?
Едим, ну и что? - с вызовом ответил дядя Коля.
- И выпиваете, - Паганель вздохнул. - Апше, я бы тоже выпил капельку.
- Глянь-ка, старуха, что это там за сирота? - не оборачиваясь, спросил
дядя Коля.
Я оглянулась и сказала: по всей вероятности, это дядя Толя-Паганель.
Вроде он.
- Ба! - обрадовался дядя Коля. - Пан доктор! Какая встреча! А почему вы
не на горячем пляже? Ведь вы там должны быть.
В девять часов вечера на плашкоут пустили пассажиров. Двое матросов,
напружинив могучие татуированные груди, удерживали толпу. Третий
пересчитывал вступающих на трап. Отсчитав сколько положено, он растопырил
руки и сказал:
- Все-все! Остальные - следующим рейсом.

- А чемоданы! - закричала какая-то женщина. - Чемоданы мои, змей ты
такой! (Ее чемоданы унес вперед попутчик).
Матрос очень обиделся.
- Вот люди, - сказал он, - бывают же такие нехорошие люди, вредные,
которые поднимают шум из-за каких-то несчастных чемоданов. А кому, если
разобраться, эти задрипанные чемоданы нужны? И куда они вообще могут дальше
острова подеваться? Вон, например, у гражданочки, - он указал на старушку в
плюшевой жакетке, - пацаны вперед прошмыгнули, а она хоть бы что. У вас
ведь, гражданка, прошмыгнули пацаны? - спросил матрос.