"Николай Самохин. Толя, Коля, Оля и Володя здесь были " - читать интересную книгу автора

Старушка, гордая вниманием, охотно подтвердила: да, это точно были ее
ребятишки.
...В одиннадцать часов плашкоут вернулся, и все началось в обратном
порядке: сначала на него пустили пассажиров, а затем стали выгружать
оставшиеся мешки и пакеты.
Поднялся ветерок. Соленые брызги обдавали сбившихся в кучку людей.
Плашкоут болтало. Сетка с грузом опасно раскачивалась. Огромная тень от нее
металась по палубе. Плакали маленькие дети.
Папа с Паганелем, отойдя в сторонку, пытались разобраться, чем вызван
такой порядок погрузки-выгрузки, нет ли здесь какого-нибудь морского секрета
или железной необходимости.
Они так и не успели прийти к общему знаменателю, потому что всех
отвлекло новое событие. Вторым рейсом с острова приплыли опоздавшие
пассажиры - двое бородатых мужчин в штормовках. Теперь они просились на
"Туркмению".
- Эй, на борту! - кричали опоздавшие. - Возьмите нас! Нас только двое.
- Нельзя, товарищи, мест нет, - отвечали им сверху матросы.
- Ты не темни, друг! - строжились мужчины. - Как это нет, когда
столько-то сошло, а столько-то взяли. Скажи лучше - трап лишний раз спустить
лень.
- Ишь, грамотный! - ехидничали матросы. - Сказано - нет - значит нет.
- Мальчики! - заволновались эти двое. - Вы что, серьезно? Нам же неделю
тут сидеть до следующего теплохода. Это же не трамвай на материке. Будьте
людьми.
- Шабаш! - сказали мальчики. - Давай отчаливай.
Тогда все, кто был на плашкоуте, стали кричать хором:
- Возь-ми-те дво-их!.. Возь-ми-те дво-их!
Матросы надвинули фуражки с "крабами" на глаза и повернулись к
плашкоуту спинами.
- Зй, ребятки! - жалобно крикнул один из опоздавших. - Я врач! Могу
пригодиться!
Но ребятки были, видать, здоровыми людьми и болеть в ближайшем будущем
не собирались.
Дядя Коля все это время неподвижно сидел на рюкзаке и, казалось, ничем
не интересовался. Но, оказывается, под кожаной курткой его закипал
справедливый гнев. Между плашкоутом и "Туркменией" уже образовалась
порядочная щель, когда дядя Коля вдруг сорвался со своего рюкзака и с
негодующим криком: "Позвольте!" - кинулся к борту.
Паганель и мужчина, назвавшийся врачом, едва успели перехватить его над
самой бездной и потом уж до самого причала не выпускали из рук.

11. Утро надежд, которые потом сбываются. На вертолете вокруг острова

На следующее утро мы все проснулись в прекрасном настроении.
Солнце, пробивавшееся сквозь редкий туман, заливало наш отдельный номер
(три койки и одна раскладушка) мягким розовым светом. Мы лежали под одеялами
и вслух размышляли: отчего это нам так приятно и радостно? Дядя Коля закурил
трубку, и его даже не вытурили в коридор, как бывало раньше. Наоборот, папа
добродушно спросил, что за табачок он сегодня курит: "Золотое руно" или
"Принц Уэльский"?