"Николай Самохин. Толя, Коля, Оля и Володя здесь были " - читать интересную книгу автора

прикусил нижнюю губу, а Паганель сделал округлое движение руками возле
живота: дескать, с его-то комплекцией, уй-юй-юй!
Но папа взлетел на теплоход словно кот, которого шуганули собаки. Мы
даже ничего не успели понять. Что-то темное и большое метнулось над бортом и
с криком: "Ловите меня!" - глухо ударилось о палубу.
- Что же вы меня не ловили? - обиделся папа, трогая стремительно
набухавшую шишку на лбу.
- Да, - растерянно сказал Паганель. - Что же мы тебя не ловили, а?..
Дядя Коля вдруг дернул меня за рукав и, загребая ногами, пошел куда-то
по палубе. Его, как на перекате, сбивало в сторону.
Когда я догнала дядю Колю, он уже стоял, вцепившись в перила, и
прерывисто втягивал воздух открытым ртом.
- Ничего, ничего, - сказал он. - Уже ничего, старуха... ты молчи...
Хорошо, что это здесь, а не там... Хорошо, что все мы здесь... Ты постой
маленько рядом, будто мы беседуем.

Плашкоут отошел от освещенного теплохода и сразу пропал в темноте.
Только огонек на мачте катера-буксировщика долго еще нырял среди волн,
словно кто-то, прощаясь, все махал и махал нам фонариком...

ПОСЛЕСЛОВИЕ АВТОРА

После того, как повесть была опубликована в журнале, в кругах, близких
к научным, распространился слух, что написал ее Паганель, использовав
двойное прикрытие. Слух совершенно нелепый, обидный, к тому же у нашего
милого доктора своих неприятностей предостаточно - так что мой долг отвести
от пего еще и эти подозрения.
Начну последовательно - с признания, что повесть, конечно же, писала не
Оля. Наверное, эту часть недоразумения следовало развеять раньше, в самом
начале. Тем более, что существует старый, многократно проверенный способ.
Обычно автор, сочинив что-нибудь, недостойное пера взрослого человека,
придумывает некоего соседа по лестничной площадке, пионера Вовку Помидоркина
или Петьку Картошкина (фамилии, как правило, выбираются садово-огородные) и
сваливает все на него. Дескать, в одно прекрасное утро заявился к нему этот
Вовка-Петька с двумя общими тетрадями под мышкой и попросил: "Дядя Жора,
исправьте, пожалуйста, орфографические ошибки в моем сочинении на тему "Как
я провел лето". Далее автор сообщает, что сочинение его неожиданно
заинтересовало, и он, исправив ошибки, заменив некоторые имена и переделав
классного руководителя в домоуправа, решил, с позволения Вовки-Петьки,
опубликовать это любопытное произведение. И если, мол, читателю некоторые
места покажутся наивными или беспомощными, то пусть читатель учтет, что
Вовка-Петька литературного института имени Горького не кончал, и вообще у
него нынче переэкзаменовка по русскому языку.
Опытный читатель сразу же раскусывает эту мелкую хитрость. Он прекрасно
знает, что, хотя акселерация и объективный факт, все же семиклассники
романов и повестей сами пока что не пишут. И читатель прав. Лично я знавал
только одного такого вундеркинда. Этот мальчик (не стану называть его
фамилии) пытался сочинять сатирические рассказы - и не без успеха. Скоро,
однако, он вынужден был оставить это занятие и теперь пишет заметки в
классную стенгазету - о школьных "маяках", чемпионах по сбору макулатуры и о