"Николай Самохин. Толя, Коля, Оля и Володя здесь были " - читать интересную книгу автора

Как ни странно, оказалось, что это не совсем ясно самому Паганелю... Я
думал, что слух этот ему неприятен, что он оскорбляет его, а слух,
оказывается, воодушевлял Паганеля. Недавно он перечитал повесть с карандашом
в руках и представил мне длинный список поправок, которые, по его мнению,
необходимо внести в текст. Или, по крайней мере, опубликовать отдельно. Я
так растерялся, что даже не осмелился спросить: "Послушай, кто, в конце
концов, автор повести: ты или я?" Думаю, впрочем, что его не смутил бы этот
вопрос. Во-первых, он считает, что раз является действующим лицом, то имеет
право указывать автору, а во-вторых, эти ученые вообще помешаны на
объективности.
Не знаю, возвысят ли эти поправки Паганеля в глазах человечества. Но
раз они так важны для него - что ж, пожалуйста:
а). Паганель считает, что я напрасно "запихал" ему в рюкзак ружье для
подводной охоты. Это-де искажает его образ (образ Паганеля). На самом деле с
ружьем был Володя.
б). Фраза - "Чувствую прилив сил, - сообщил он после десятого примерно
ежа" - содержит неточность в авторской ремарке. Паганель отлично помнит, что
распотрошил тогда в Посьете восемь ежей. Причем коллекционные особи не
трогал, а разрезал маленьких, серых - в них икра вкуснее. Но и это нельзя
ставить ему в упрек, так как уже через два дня он восполнил урон, лично
достав со дна морского двенадцать ежей.
в). Рассказ про человека, искавшего зимние ботинки, ему приписан (вот и
делай после этого людям добро!), но зато не зафиксирован следующий факт: в
Южно-Сахалинске Паганель открыл для коллектива деликатес - горбушу горячего
копчения. А в Корсакове - корейскую капусту "чемчу" и клоповую ягоду.
г). То же самое относится и к десяти пачкам сушеного кальмара, насчет
которых он договаривался со сторожем рыбоучастка в Посьете. Паганель получил
их. Да, он не узнал сторожа, но сторож узнал его! (Еще бы сторожу не узнать
Паганеля - ведь он пообещал ему на бутылку).
д). Инкриминируемый ему обмен восьми шоколадных конфет на два
бутерброда с повидлом он с возмущением отвергает. Он тогда говорил и теперь
повторяет, что не менял конфеты, а бескорыстно угостил ими девушек из
студенческого отряда. В свою очередь девушки угостили его двумя
бутербродами. Не съесть бутерброды Паганель не мог - это означало бы
пренебречь угощением.
е). Самое главное. Когда во Владивостокском аэропорту Паганель чуть
было не увез по ошибке чужой багаж, а я догнал его и помешал этому, - он,
между прочим, попросил меня передать извинения едва не пострадавшему
пассажиру. Затем, когда уже Паганель догнал меня, чтобы забрать свои
документы, - ему и до сих пор кажется, что они находились все же в моем
кармане, - он еще раз повторил свою просьбу. Однако про его просьбу и
последующие извинения почему-то не сказано ни слова. Были ли они принесены?
И если да, то в какой форме?
Я очень просил Паганеля не настаивать на последнем пункте. И, как мне
кажется, привел вполне убедительные доводы: повесть написана от лица Оли,
она в тот момент находилась в самолете, просьбы Паганеля не слышала, тем
более не могла видеть, как я извинялся. И слава богу. Ни к чему это девочке.
Однако Паганель упорно стоял на своем, и я вынужден рассказать историю
про извинение, хотя предпочел бы не вспоминать о ней вовсе.
...Когда я вернулся с похищенным Паганелем тюком в аэровокзал, хозяин