"Наталья Саморукова. Сезон охоты на падчериц " - читать интересную книгу автора

шелеста шин и визга клаксонов... Здесь, несомненно, приятно было
остановиться по пути из Милана и, запершись в крохотном номере, мерить
купленные втридорога обновки. А потом в неприлично дорогой кофейне на
Сан-Марко пачкать губы взбитыми сливками и обсуждать со спутником так и не
увиденные архитектурные достопримечательности.

***

В Венеции мы остановились в гостинице недалеко от железнодорожного
вокзала. Окна моего номера надежно защищали от сквозняков, но не от звуков
электричек. У нас были отдельные номера - у девочек, у Фимы и у меня. У меня
совсем маленький, из окна которого я могла наслаждаться видом помойки,
точнее, вполне аккуратных мусорных контейнеров. Как и в Амстердаме, в
Венеции нас никто не встречал. А я уж было настроилась лицезреть очередного
парня, итальянского Колю или Витю, великолепно владеющего русским.
До конца путешествия оставалось четыре дня. Я молила Бога, чтобы он дал
мне шанс прожить их без особых потрясений. Да и вообще прожить. Сейчас
никакой уверенности по поводу собственного долголетия у меня не было. Стыдно
признаться, но я тряслась за свою шкуру. Еще как! И потому лишний раз носа
из номера не казала. Потому-то и не смогла объяснить итальянскому
следователю, когда последний раз видела Анну, Марию и Ефима. Их исчезновение
я обнаружила на исходе второго дня, но еще сутки надеялась, что девочки и
Фима вот-вот появятся. Объяснить усталому мужику, немного похожему на его
российского коллегу Лемехова, почему я тянула с обращением в органы, никак
не могла. Ни одного вразумительного ответа не было у меня и на его вопросы,
о том, что они делали на острове Сан-Микеле, собственно говоря, на кладбище,
и почему отправились туда практически ночью?
- Это очень странно, не находите? Господин следователь удивлен, почему,
совершив столь длинное совместное путешествие, вы вдруг отказываетесь давать
подробные объяснения? Как вы могли три дня не видеться со своими друзьями?
Возможно ли такое? - наседал на меня переводчик.
- Возможно, - отчаянно врала я, - мы поссорились. Поругались. Устали
друг от друга. Господин следователь может такое допустить?
Впрочем, мне было неважно, что они там собираются допускать, а что нет.
Предъявить мне им было нечего. Кроме фибрового саквояжика, найденного
недалеко от места крушения катера. Стоит ли говорить, что катер взорвался?
В саквояжике помимо проездных документов на всю нашу компанию были
обнаружены слегка мокрые заграничные паспорта в количестве четырех штук и
около трех тысяч евро. И еще - тугой полиэтиленовый пакет с письмами. Деньги
и паспорта, кроме моего, мне не отдали, а пакет вручили под расписку,
предварительно отсканировав каждое из писем.
Анну, Марию и Фиму очень хорошо запомнила охрана острова. Разумеется, в
это время суток он был закрыт для посещения. Но девочки устроили настоящий
спектакль, требуя немедленно пропустить их к праху прапрабабушки, княгини
Ольги, и даже называли точное местонахождение ниши с урной. Охранники потом
проверили на всякий случай, праха княгини по указанному адресу не значилось,
там покоился уважаемый итальянский профессор с труднопроизносимой арабской
фамилией.

***