"Николай Самвелян. Серебряное горло (Фантастическая повесть) " - читать интересную книгу автора

разрешает себе распускать слухи? Какой такой Мефистофель, дарящий голоса?
Нельзя же терять чувство реальности!
- Но ведь для некоторых оперная сцена - жизнь, реальность. И я лично
знаком с человеком, который помог и вам, и Юре, и еще кое-кому, так
сказать, найти свой голос. И был это вовсе не педагог-вокалист. Вы это
знаете не хуже моего... Вот список фамилий тех, кто так же, как вы,
получил в подарок голос. Как вы понимаете, с некоторыми из этих людей я
уже беседовал. Они были откровеннее вас...
Вдруг огоньки опрокинулись, и я почувствовал, что лечу в высокое
небо. Туда, где звезды. Но это были не те огни и не те звезды, что светили
вверху. Это были другие звезды и другие огни - отражавшиеся в спокойной
воде. Было неглубоко - по горло. Я услышал стук каблуков по доскам
причала. А к месту происшествия уже бежал сторож.
- Эй! Что? Она вас ударила?
- Веслом.
- Может, вы нарушали галантность?
- Галантность здесь ни при чем.
- Ну ладно, давайте руку!
До полуночи пришлось просидеть в сторожке, пока просохла одежда. Мы
ели знаменитую малосольную скумбрию и запивали ее ароматным чаем.
- Отчего же дамочка вас топила?
- Случайность.
- Ну, пусть будет так... Странно, отчего нас женщины то спасают, то
топят? Я так мыслю: она хотела сделать вид, будто это несчастный случай.
Лодка перевернулась - гражданин от испуга утонул. Просто и ясно. Никакой
следователь не докопается.
Видно, что сторож был любителем детективных романов. Но бог с ним, со
сторожем.
Я обсох, обрел дар речи и способность передвигаться. Пробыл в этом
городе еще неделю. Даже звонить в редакцию не стал. Попал на спектакль, в
котором пела Ирина. Было ли это уже игрой воображения или правдой, но и ее
голос показался неживым, с такими же холодными, "стеклянными" верхними
нотами.
В атмосфере этого города - сонной, томной, где воздух напоен йодом,
запахом водорослей и акаций, - мне стало казаться, что я занимаюсь
чепухой, глупостями, погоней за миражами. А такое в наш мускулистый,
энергичный и напористый век совершенно недопустимо и, если хотите, даже
преступно. Разрешаю себе этакие вольности - болтаюсь по чужому городу без
определенной цели, наконец, без командировочного удостоверения в кармане.
По асфальту шелестели праздные толпы. Лица были открыты и оживленны.
Никто никуда не спешил. Но и эти люди были на что-то нацелены - они
пытались как можно лучше провести свой профсоюзный отпуск. Ели, пили и
смеялись, знакомились, чтобы обменяться поцелуями или адресами, а при
расставании, может быть, даже всплакнуть. Я отмечал собственное отражение
в витринах магазинов. Взъерошенные волосы, мятая рубашка, блуждающий
взгляд, бледные, незагорелые, какие-то канцелярские руки. Да полно, что со
мной? Надо забыть всю эту историю. И уж во всяком случае, не ходить по
вечерам в театр, не пытаться снова повидаться с Ильенко.
И вдруг я увидел афишу, извещавшую о двух гастролях заезжего
дирижера, того самого, который некогда уговаривал меня не уходить из