"О'Санчес. Суть острова (Книга 1)" - читать интересную книгу автора

подушку с покрывалом на тюфяке раскладывал, а "оборудовал спальное
койко-место", не по свалке ходил, а "совершал пешеходную прогулку по местам
боевой славы", не прятался от патрульной машины, а "избегал нежелательных,
травмообразующих ситуаций". Эти замены казались ему очень удачными и
смешными и он рисовал в своем воображении, как блеснет ими перед... перед...
Не важно, он скажет - и все оценят. Засмеются, поднимут стаканы, чокнутся,
выпьют..., закусят... Пить нельзя! Конечно, нельзя. Пить - регулярно ли,
запоями - это ускоренная дорога в один конец, п...ц экстерном, так
сказать... А чтобы решение было крепким, нерушимым, надо сделать так, чтобы
оно стало событием; к примеру, устроить торжественные проводы...
Надо выпить. Один разок, прощальный, так сказать. С тостами, с улыбкой:
"вот была прежняя жизнь и я заканчиваю ее, как этот бокал. Вино выпито и
впереди новая жизнь, обычная, так сказать, человеческая, как у всех..." Нет,
вино безвкусное, надо хорошего коньячку, как тот был...
Человек сглотнул и остановился.
Так сказать... Как сказать? И что? Да, он возьмет полную бутылку пойла,
без звездочек, но чтобы это был приличный коньяк, отхлебнет из него... один
глоточек, но хороший глоток, на весь рот, чтобы обожгло напоследок..., а
остальное недрогнувшей рукой выльет на землю. И спокойно пойдет по своим
делам!
Мысль эта - выпить, вылить, развернуться и уйти - так захватила
человека, что он уже не колеблясь долее и не размышляя над сомнительной
логикой своей идеи, вытащил деньги из кармана, пересчитал, зажал в горсть и
заторопился к магазину.
Ни разу за последние дни не покупал он еду, харчился где придется - и
на трезвую, не больную с утра голову, ему это удавалось без особого труда.
Сумел он и заработать, сдавая во "втормет" сплющенные пивные банки, по
пятаку штука, и пустые стеклянные бутылки по сороковничку.
Человек знал, что есть люди, которые живут с бутылок, профессионально
их собирают и сдают, но это надо местами владеть, чтобы без конкурентов, и
опыт иметь. И цена должна быть подходящая. А он брал, когда на глаза
попадались, да и пристраивал, куда придется. А все же три талера двадцать
пенсов за два дня - на бутылках, да шесть на банках (он на свалке целый
мешок нашел, ими набитый, уже сплющенными, прямо драгоценный клад...). Да
червонец теткин, да талер с пенсами свой, издавна ждущий своего часа. Еще и
на хлеб хватит, чтобы закусить.
Погоди-ка! При чем тут закусить, кто же один глоток закусывать будет?
Нет, он просто купит хлеб и потом его съест, а последнему в жизни глотку -
хлебом вкус перебивать? Не смешите, граждане...
- Мне вон ту, за двадцать...
- Ого, мелочи-то сколько... Что, папаша, на паперти стоял? Давай, ты
нам будешь мелочь поставлять?
- Не твое дело.
- На. - Сердито бумкнула поллитровка о полый прилавок, и самый звук
выражал презрение неказистому покупателю, но это уже было не важно...
Человеку едва хватило терпения пройти две сотни метров до пустыря,
потными трепещущими пальцами открутить винтовую пробку...
Глоток! И еще один, побольше, и еще... Стоп, стоп, ты что делаешь...
Человек поперхнулся догадкой: сам себя обманул... Однако первые волны
блаженства ударили в мозг и желудок, сразу захотелось сесть, закурить и