"О'Санчес. Суть острова (Книга 1)" - читать интересную книгу автора

день среда, почти целиком, не считая утра... Завтрака ему не полагалось,
придется опять самому добывать. Сигорд вспомнил вдруг про заначку с
червонцем, да про другую - с чаем, да бульонную - из осторожности он все
свои ценности рассовал по разным местам, так что если дом жив - то и вещи,
скорее всего, целы. Сигорд хлопнул себя по карману штанов, ощупал трофейную
коробочку с бритвой и ускорил шаг. Потом остановился: нет уж, если что
случилось, то уже случилось, а бегать он не мальчик. Возле уличной урны, на
автобусной остановке, лежал здоровенный окурок, напомаженный, бабой
выброшенный; Сигорд свернул было подбирать, но поймал на себе взгляд двух
теток и отступил: нехорошо. И тут же пожалел: подумаешь, взгляды, зато бы
покурил хорошего табачку... Но возвращаться поленился.
Тряпье Сигорду выдали прежнее, то, в котором он пришел сдаваться,
однако уже выстиранное, даже вроде как и подглаженное, а кроме того Титус
подарил ему рубаху, которую умудрился украсть у сестры-кастелянши - ему
самому она оказалась великовата, ибо сложения он был совсем тщедушного, а
Сигорду почти впору, разве что воротник широковат. Рубаха была байковая,
устиранная в однородную бледно-зеленую клетку, но крепкая еще, и Сигорд
надел ее прямо в приютском туалете, перед самым уходом. А старую так и
бросил куда-то в угол, на мокрый кафель, пусть лежит, кому надо - поднимут.
Прохоря и менять не пришлось, напротив следить, чтобы не заныкали по
нерадению (украсть-то не украдут, все сестры там честные, не за деньги
трудятся), да не поменяли бы на ерунду. Знатные были прохоря: каблуки
нетроганные, шнурки на месте, размер - не жмут, но - натирают, жестковаты.
Коричневые. Сигорд надеялся, что коричневые меньше будут нуждаться в чистке,
чем черные, не говоря уже о белых, потому что и грязь, и глина - они все
неопределенных цветов, не так заметны... Нет, заметны: стоило чуть
оступиться - и вот уже нос левого ботинка в желтой грязи, она виднее
видного, надо вытирать. Сигорд присел было к луже - промыть... Потом бы
насухо протереть... А, нет, дорогой: рукавом рубашки жалко вытирать ботинок,
чистая рубашоночка, своя, небось, не приютская... А рукавом куртки тоже не
протереть - коротковата, плюс из синтетики, только грязь развезти по рукаву
и ботинку.
Неловкая рука скоблила и терла ботинку грязные нос и щеки, а липкая
муть не желала сдаваться, уступала поле бое кусочками, вытягивалась
разводами... Очистил, ф-фу-х.
- Проблемы?
- А? Что? - Сигорд задрал голову и сердце его ухнуло вниз, к самому
копчику: лягавый патрульный.
- В чем проблемы? Чего тут расселся?
- А...
- Чего а? Тебе тут баня, что ли? - Молчать было опасно и Сигорд не
помня себя открыл рот и брякнул:
- Вы же сами видите, сержант: грязь с ботинка счищаю.
Сержант споткнулся на полуслове и стремительно задумался. Бродяга
бродягой, а речь правильная, глаза трезвые, не смердит.
- Откинулся, что ли, сегодня?
- Что, что вы говорите?
Лягавый вытаращил глаза и жирная кожа на лбу собралась в красно-белые
складки. Был бы этот фитиль хотя бы нечесан или пьян, так ведь и череп, и
подбородок - все выбрито аккуратно. Какая-то чушь собачья...