"Маргит Сандему. Паромщик ("Люди Льда" #31)" - читать интересную книгу автора

длинной и богатой событиями историей - и ничего! Как будто бы...
-Да?
- Как будто бы дом испуган. Словно он умышленно скрывает подробности,
прячет их от меня... Я не понимаю этого. Я не потеряла своих
сверхъестественных способностей. Только они здесь не работают. Я ощущаю
себя, ощущаю свои чувства и впечатления. Я чувствовала также огромную тоску
во всей деревне, пока мы шли сюда. Но внутри дома... все мертво.
Она сделала знак, говоривший, что им надо присоединиться к остальным.
Пока она шла за Сандером, внутри возникла боль и тоска. "Он никогда
ничего не узнает, - подумала она. - Он никогда не узнает, как я скучаю по
нему, как я стремлюсь быть с ним день и ночь. Пока он ничего не
почувствовал, я могу сохранить его дружбу. Затем - если он догадается -
всему конец. Он отвернется от меня с отвращением. С удивлением и презрением.
Мне необходимо придерживаться нейтральной дружбы, чего бы мне это ни
стоило".

В соседней комнате стояла Аделе и беспомощно озиралась вокруг. Они ее
понимали. Весь дом говорил о запустении. В стенах можно было пробить дыру
хоть пальцем, нависающий потолок, вздувшийся пол. Нет, последнее было не
совсем верно, таким он был лишь в гостиной. В этой же комнате был только
земляной пол.
- Здесь дурно пахнет, - пожаловалась Аделе. - Словно старой, забытой
половой тряпкой.
Да, все это чувствовали. Запах гнилого, разложившегося тряпья.
Ливору удалось зажечь и очаг, и лампу, и теперь они соперничали между
собой, освещая неверным, колеблющимся светом углы старого дома. Но свет
местами не достигал их. Беспокойные тени лежали и двигались, крадучись, в
дальних частях комнаты и внутри, в спальне, маленьком помещении,
напоминавшем альков. Бенедикте стояла неподвижно и всматривалась в эту
бесформенную, постоянно менявшуюся темноту, несшую отпечаток древности из-за
этих невероятно толстых бревен, время от времени выступавших из мрака. Это
должна была быть самая старая часть дома, остальное пристроили позже.
Почему? Откуда это чувство пустоты, стерильности в таком старом и много
пережившем доме?
Теперь ей бы очень пригодился кто-нибудь из рода Людей Льда. Но ныне
живущие не обладали особыми способностями. А к мертвым обращались лишь при
крайней необходимости.
Ее глаза приобрели особый, резкий блеск, они словно буравили темноту в
углах.
В результате она почувствовала исходящую откуда-то трепещущую
настороженность и неусыпную бдительность. Но дом выдержал атаку. Не выдал
ничего из своей истории.
Бенедикте показалось, что между ней и домом идет война. Или, может
быть, она борется не с самим домом? А с чем-то, что скрывается среди его
теней?
Внезапно она почувствовала себя беспомощно-юной и неопытной. Но она
утешала себя тем, что такие же чувства должен был испытывать Хейке в тот
раз, когда он сражался с ведьмой в Штрегешти. Ему было не намного больше
лет, чем ей сейчас. И ему удалось победить, значит, она обязательно должна
хотя бы попробовать решить загадку Ферьеусета.