"Маргит Сандему. Наказание за любовь ("Люди Льда" #43)" - читать интересную книгу автора

зла, и мы пятеро должны были доставить воду из ее кувшина в горы. Мы должны
опередить Тенгеля Злого, потому что, видишь ли, его сила не вернется к нему
в полном объеме, пока он снова не выпьет воды зла. О, я могла бы рассказать
тебе гораздо больше, ну да ладно. Ведь я же сама слышу, насколько чудной
кажется эта семейная сага.
- Хотел бы я услышать ее еще раз - если мы доберемся туда до того, как
я... Ладно, сейчас я говорю чушь! Но Халькатла не похожа на тебя.
- Конечно, она гораздо красивее.
- Нет, я не это имел в виду. В ней есть что-то непонятное, странное.
Не моргнув глазом, Тува выпалила:
- Халькатла жила между 1370 и 1390 годами.
Наступила тишина.
- Ты шутишь, - обиженно произнес Мораган.
- Я не шучу.
Он вспылил:
- А как же тогда с Марко? Что в нем такого, я тоже не понимаю.
- Марко наполовину черный ангел.
Лицо Морагана замкнулось.
- А Руне, самый странный из всех?
- Руне - мандрагора.
- Мандрагора?
- Да. Это черные ангелы оживили его.
- А-а, - протянул Марко и отвернулся к стене. Тува боролась со слезами.
- Я же говорила, что ты этого не поймешь! Зачем ты тогда заставлял меня
рассказывать?
- Ну, рассказывать и так беззастенчиво лгать - не одно и то же! В эти
дни мне удавалось удержать равновесие, потому что я сам себе говорил, что
моя болезнь достигла той критической стадии, когда начинаются галлюцинации.
А тут появляешься ты и утверждаешь, что то, что я вижу, правда!
Он снова перенапрягся. Его ужасный, смертельный кашель почти пополам
переломил его тело.
- Черт возьми! - взвыла Тува. - Неужели ты не можешь прекратить? Как мы
теперь выберемся отсюда? Я не умею водить мотоцикл, а ты же не можешь
остаться здесь умирать! Я не хочу, чтобы ты умер, ты, идиот этакий!
Мораган не мог произнести ни слова. Он лишь хватал ртом воздух.
- Но, Господи, же, - воскликнула Тува почти в истерике, - Тенгель
Добрый! Суль! Помогите! Мой защитник Марко оставил меня, Руне и Халькатла
тоже, а Мораган кашляет так ужасно, что его вот-вот вывернет наизнанку. Он
же умирает! Я не хочу, не хочу, на помощь!
У Морагана все плыло перед глазами, так он напрягался, пытаясь дышать.
Она призывает Тенгеля Доброго, подумал он, но все казалось таким далеким.
Тенгель Добрый? Но он же жил в 16 веке. Господи ты боже мой, девчонка верит
в то, что говорит!
Наконец, в легких у него набралось достаточно воздуха, чтобы он смог
выговорить:
- Я не умру. Это обычный приступ.
Но он знал, что лжет. С каждым днем ему становилось все хуже.
- Ох, - с облегчением вздохнула она. - О, спасибо, мне казалось, что я
тебя вот-вот потеряю.
Она стояла и смотрела на него сверху вниз, и в глазах ее была такая