"Шмиэл Сандлер. Мой любезный Веньямин" - читать интересную книгу автора

И наконец, был еще один уголок для выяснения отношений. Угол сей, кстати,
весьма уютный, имел два отделения. В первом из них за кружкой пива можно
было свободно обругать всех лидеров правительственной коалиции, и во
второе собеседники приглашались, если им вдруг приходило на ум развить
вширь свои безобидные, пока, отношения - то есть, от теории участники
дискуссии могли непосредственно перейти к практике. Уголок сей был еще
более популярен, чем философский. Он имел форму ринга и назывался
"Местечко для сатисфакцистов". Собеседникам разрешалось пускать в ход руки
и в особых случаях ноги, обутые в байковые тапочки для смягчения ударов.
Фридман тонкий психолог и знаток русско-еврейской души считал, что
подобные побоища способствуют социальному расслаблению индивида, снимают с
него нервное напряжение, вызванное семейными неурядицами, повышением цен и
проблемами безработицы. Кроме того, он был убежден, что желание почесать
кулаки, побить изуродовать, оставшееся в нас еще со времен мезозойской
эпохи, свойственно нашим современникам, которые, как только представляются
условия для удовлетворения сего древнего инстинкта, получают
наслаждение, не уступающее по своей остроте тому, что испытывает советский
человек, впервые приобщившийся к буржуазным ценностям. На мой вопрос, что
он относит к таковым Фридман, снисходительно улыбаясь, отвечал "Погоня за
богатством и взирание на мир как на место, где можно удовлетворить свои
самые извращенные эротические наклонности..."
Сновавшие подле ринга, в качестве секундантов официанты, следили за тем,
чтобы иные темпераментные дуэлянты не использовали в целях скорого эффекта
пивную кружку или тяжелый табурет из знаменитого ливанского кедра.
Фридман, не желая иметь дела с полицией, и, опасаясь за репутацию своих
пивных аттракционов. Настаивал на том, чтобы дуэли завершались без
последствий.

4

Я не был приверженцем философии Фридмана, хотя некоторые рациональные
зерна в его теории готов был принять. Я не навязывался ему в собеседники и
тем не менее "покалякать" он любил именно со мной. Мне это где-то даже
льстило, ведь по общему признанию всех знавших его, коммуникабельным делец
сей никогда не был. Он не делал людям ничего дурного, но и филантропом
назвать его было трудно. Впрочем, одно немаловажное достоинство в нем было
- деньги друзьям он занимал охотно и никогда не заводил речь о процентах.
Несколько раз он спонсировал меня, когда я особенно в этом нуждался.
Возвращая долги, я никогда не укладывался в срок и потому, встречаясь с
ним, был вынужден делать комплименты его деловой хватке.


Глава восьмая

Какой светильник разума угас

Из дневника Уилла Иванова:

1