"Шмиэл Сандлер. Мой любезный Веньямин" - читать интересную книгу автора

чем убийца. И потом, с какой, казалось бы, стати, - рассуждал я, - ему
держать зло на Уилла? Напротив, он не скрывал, что помогает ему
материально, не раз подчеркивал, что был лично знаком с его отцом и
считает себя в некотором роде, ответственным за его судьбу.
Ничего предосудительного в поведении Фридмана раньше я не замечал, за
исключением одной несущественной, на первый взгляд, детали: когда бы мы
не встретились, в любое время дня и ночи, общей темой наших бесед всегда
был Уильям. Я заметил, что бармен, довольно часто и без всякого к тому
повода, сворачивает наши редкие и задушевные беседы на совершенно
беспредметный разговор об Иванове. Было ясно, что он благоволит ему, хотя
со стороны, симпатия его имела какой-то странный, если не сказать,
болезненный характер.
До самоубийства Уилаа я готов был объяснить причину его нездорового
интереса тем, что он просто тешит свое самолюбие, пытаясь набрать очки на
своей показной добродетели. Теперь, когда Уилла не стало, таковое
поведение Фридмана наводило меня на некоторые размышления:
- Видите ли, господин Борухов, - обыкновенно начинал он в такие минуты, -
даже Иисус не мог даровать всем страждущим тех благ, которыми я осыпаю
своих сограждан. И за это граждане мне благодарны...
При этом он с отеческой нежностью поглядывал на Уилла. Бедняга Фридман,
по простоте душевной, верил, что истинную радость в жизни человек
испытывает за кружкой доброго и пенистого пива. Мало того, он утверждал,
что, только вводя в организм алкоголь, человек очищает душу от тяжелой
слизи буден, наполненных тяжелым физическим трудом.
"Все наносное, - утверждал Фридман, - связанное с неустроенным бытом,
уходит на второй план, и остаются лишь ощущения - чудные светлые ощущения
и несколько размягченная, но пытливая во всех своих проявлениях мысль..."
Улыбаясь, Фридман показывал мне на умиротворенные лица людей сидящих в
баре, и я, помня о том, что он представляет мне кредит, делал вид, что не
вижу оснований возражать ему.


Глава десятая

Завещание под занавес

Из дневника Уилла Иванова:

1

"Иногда ботаника приглашали выступать на каком-нибудь симпозиуме или раз
в год большой делегацией приходили в гости бывшие сотрудники по академии
и уговаривали выхлопотать какое-то дополнительное пособие через
министерство абсорбции. Старик и слушать не хотел о "дополнительных
подачках", а те гроши, которые получал, целиком раздавал соседям, зачастую
забывавшим возвращать долги.
Но было время, когда деньги у него все же водились, причем в немалых
количествах. Я не спрашивал его об источнике их происхождения, полагая,
что ему перепадают крохи от гонораров за заграничное издание его книг.
Но лишние деньги у него не задерживались: раздаст, бывало, все за неделю,