"Владимир Михайлович Санги. Последняя дань обычаю " - читать интересную книгу автора

Владимир САНГИ

ПОСЛЕДНЯЯ ДАНЬ ОБЫЧАЮ



Дальше говорилось:
"По ночам свои порядки устанавливают медведи. Они прогуливаются по селу,
не обращая никакого внимания на лай собак. Нартовые кобели рвутся, чуть не
ломают колья. Непривязанные суки с визгом носятся вокруг медведей, а те, не
спеша, разваливают хасы и ужинают юколой". В это лето на северном Сахалине,
как ни странно, была засуха. Она пала на время цветения ягод - основной
пищи медведей. Во всей огромной сахалинской тайге не было ягоды. И медведи
ушли из неё к побережью моря, где могли полакомиться заспавшейся нерпой.
Письмо заканчивалось так: "Вернулась забытая традиция - молодые люди
должны доказать своё мужество в схватке с медведями. Охотиться на медведей
стало в нашем селении модно. Девушки дарят улыбки только
кавалерам-медвежатникам. Умора..." Когда Малун дочитал до этого места,
появилась физиономия Закуна: толстые губы выпячены, взгляд сверху вниз,
высокомерный, и голова - дрын-дрын - качается, словно незрелая кедровая
шишка на тонкой ветке. Это обычная манера Закуна, когда он чему-нибудь даёт
свою оценку.
Когда-то они были одноклассниками.. Закун мастерски пользовался
шпаргалками, подглядывал в учебники или выставлял свои большие уши, стараясь
поймать подсказку. Его друзья были такие же лодыри. Они помогали друг другу,
когда писали контрольные. Он бросил школу с седьмого класса: "Просвещайтесь!
Забивайте свои головы науками. Нивху нужно уметь охотиться, а не тратить
время на пустое дело - учебу. Я как-нибудь найду себе место: земля большая
и солнце большое". И голова дрын-дрын, как кедровая шишка. Откуда у него эта
манера?
Когда Малун вернулся из Ленинграда, Закун работал заведующим магазином.
Крупная фигура на селе. Все здороваются с ним за руку. У него уверенный,
громкий голос. Окружающие встречают его шутки, пусть даже плоские, дружным
смехом. И в разговоре последнее слово за ним.
Закун умело пользовался некогда бытовавшими у нивхов преимуществами в
родственных отношениях. Всё решающее оставалось за ним, как за
представителем рода ахмалк - тестей. Закун старался одеваться в духе
времени. Но выглядел нелепо. Сочетание широкоплечего пиджака, яловых сапог и
зелёной шляпы вызывало у людей усмешку. Он лез из кожи вон, чтобы быть
первым парнем на селе.
Малуну всегда неловко общество Закуна. Не совсем осознанное в детстве
чувство с годами перешло в открытую неприязнь. Грубая самоуверенность и
надменность - вот чем подавлял Закун окружающих. Они были для него тем же,
что сила и клыки для кобеля, делавшие его хозяином на собачьей свадьбе.
"...Умора. Тоже выдумали моду. Медведь - это же наимирнейшая тварь и
трус..." Малун на минуту задумался. Ещё совсем недавно нивхи говорили о
медведе только почтительно. "Мок - добрый" - вот как называли его взрослые
при детях, утверждая этим посредничество медведя между землянами и
таинственным всемогущим, от которого якобы зависит благополучие людей.
Когда Малун рассказывал об этом своим ленинградским друзьям, те,