"Евгений Санин. Первый Рубикон (Юлий Цезарь, Историческая повесть) " - читать интересную книгу автора

- Мне мало слова представителя одного из славнейших родов Рима? -
вскричал мужчина. - Да мне достаточно было увидеть этот документ, чтобы
сразу понять, что его писала не грубая рука варвара, а рука истинного
квирита, но...
- Но?! - неприятно изумился Цезарь.
- К сожалению, я маленький человек, ничтожный чиновник...- невольно
попятился мужчина. - И мне приказано либо доставить тебя к своему
начальнику, либо убить этого раба на месте.
- Бывшего раба! - теряя терпение, отрезал Цезарь. - До которого
мне, кстати, больше нет никакого дела!
Он поднял руку, чтобы дать знак Эгею следовать дальше, но Беот
стал целовать колеса повозки с мольбой пощадить его, а
вольноотпущенник, еще ниже кланяясь, принялся уговаривать:

- Мой начальник остановился на постоялом дворе всего в пяти
милиариях* от этого места. Это небольшой тихий домик, в нем вот уже
несколько дней не останавливалось ни
одного сулланца. Ты можешь безбоязненно переночевать в нем со своей
семьей. А за доставленные неудобства мой начальник заплатит тебе и
угостит славным обедом. Клянусь отвратителем всех несчастий Сераписом,
это будет пир, достойный самих богов!

- Может и правда заедем, Юлий? - умоляюще заглянула в лицо мужа
Корнелия.
- Столько хлопот из-за какого-то раба... - с подозрением покосился
на вольноотпущенника Цезарь.

- Не какого-то, а, возможно, беглого! - напомнил вольноотпущенник.
- Что, опять?!
- Так может подумать мой начальник... - вновь забормотал мужчина. -
Ведь если ты не поедешь со мной, я должен буду распять его как беглеца,
прямо на этом холме!
- О, господин, пощади! - завопил из-под повозки Беот.
Цезарь задумался. Что-то подсказывало ему немедленно ехать дальше.
Но уязвленное самолюбие, измученный вид жены и дочери, наконец, мысль,
что эта возможность переночевать в тепле и поужинать для них,
оставшихся без единого асса, быть может, последняя на целую неделю
вперед, оказались сильнее.
- Ладно, забирайся в повозку, покажешь дорогу Эгею.
Пока они ехали пять милиариев, заметно стемнело. Кутаясь в тяжелые
лохматые тучи, на небе замигали редкие звезды. Дождь то сеял, то
переставал. Вольноотпущенник монотонно рассказывал, какой у него
строгий и справедливый начальник, и для убедительности клялся богами
своей далекой родины. Беот, задыхаясь, бежал следом за повозкой.
Корнелия с дочерью быстро задремали, и когда они подъехали к постоялому
двору, обе крепко спали.
- Пойду, узнаю, не появились ли в доме сулланцы, - спрыгнув на
землю, предупредил мужчина. - А вы пока ни на шаг от повозки.
Он пробежал по дорожке и юркнул в дверь небольшого деревянного
дома. Замызганная, без единого окна гостиница ничем не отличалась от