"В.Сапарин. Оранжевый заяц" - читать интересную книгу автора

В. САПАРИН

ОРАНЖЕВЫЙ ЗАЯЦ


- Первым моим изобретением, - начал Николай Степанович, - было
самодвижущееся пресс-папье.
Он усмехнулся и взял в руки травинку.
Мы лежали у костра под тенью огромного кедра. Сопка напротив напоминала
застывшего ящера с мохнатыми боками и зубчатыми позвонками - черными, голыми
скалами, торчащими в высоком небе. Нас отделяла от нее неглубокая, но
широкая падь с плоским, понижающимся в одну сторону дном, поросшая редким
лесом. Мы находились выше этого леса и отчетливо видели в прозрачном воздухе
белую палатку среди скал, приблизительно на одном уровне с нашей. Это была
вторая группа охотников.
Целые полмесяца мы, городские жители, откомандированные в эту глушь,
трудились, не разгибая спины, в большом доме-палатке в двенадцати километрах
отсюда, заканчивая проект завода, который будет строиться здесь в тайге.
Когда проект был готов и у нас оставалось два дня свободных перед
отъездом, явилось желание побывать в тайге, которая тянулась отсюда на сотни
километров.
И мы отправились "на охоту", то есть попросту на прогулку с ружьями.
Среди нас был, правда, один настоящий охотник, геодезист Иннокентий Иванович
Макаров. Об этом поразительно метком стрелке в отряде ходили легенды. Он
выспросил у немногих местных жителей все, что можно было разузнать о здешней
дичи, и, не довольствуясь полученными сведениями, ушел сейчас куда-то на
разведку местности. Мы же, утомленные непривычным для нас переходом без
дорог, частыми подъемами и спусками, перелезанием через поваленные стволы, с
удовольствием ничего не делали.
- Полезно, - говорил Николай Степанович, - встряхнуться немного. А то,
кроме счетной линейки, давно уже ничего в руках. Не держал.
У костра, как водится, полагалось рассказать какую-нибудь историю. Но
так как мы оба - и Николай Степанович и я - не были охотниками, из книг же
черпать забавные случаи считали неудобным, то волей-неволей разговор
коснулся более знакомой нам - во всяком случае, Николаю Степановичу - темы:
изобретательства.
И вот мой собеседник начал свою историю о пресс-папье. Николай
Степанович, когда рассказывал даже о чем-нибудь очень важном, начинал обычно
издалека, с присказки, в которой быль перемешивал с небылицами. Я знал эту
его манеру и ожидал настоящей "охотничьей" истории.
- Так вот, - продолжал Николай Степанович, грызя травинку и поглядывая
на меня, - засело мне это самодвижущееся пресс-папье в голову. Пустяк,
конечно, шутка. Но все-таки...
Белка перепрыгнула с соседнего дерева на то, под которым мы лежали.
Мелькнул в воздухе рыжий хвост и закачалась веточка.
Я с удовольствием слушал, хотя и знал, что сейчас рассказчик начнет
водить меня за нос. Николай Степапович умел как-то незаметно из сфер
фантастики переходить к серьезным вещам. К тому же Николай Степанович
обладал редкой способностью самые обыкновенные вещи видеть с совершенно
необычной стороны (что, по-видимому, здорово помогало ему как изобретателю),