"Жозе Сарамаго. In Nomine Dei " - читать интересную книгу автора

МАТТИС (ЯНУ ВАН ЛЕЙДЕНУ): И ты позволяешь, чтобы твоя законная жена,
презрев обязанности, которые налагает супружество, включая и долг
повиновения, говорила так дерзко?
ЯН ВАН ЛЕЙДЕН: Задай свои вопросы Богу, если Он их услышит, я же
приберегу для Него свои ответы. (ГЕРТРУДЕ) Среди моих врагов нет никого,
кто не был бы врагом Господа. И они, и я примем смерть, когда пожелает
Господь послать нам её, потому что она покорна Его, а не моей воле, и
служит Ему, а не мне. (Обращаясь к остальным) Если мы сохраним жизнь
мюнстерским безбожникам, что мы будем с ними делать?
РОТМАНН и КНИППЕРДОЛИНК: Изгоним из города всех - и оставшихся
католиков, и протестантов, отказывающихся принять вторичное крещение.
ГЕРТРУДА ФОН УТРЕХТ: Вы хотите убить их, не проливая крови! Взгляните
- тучи все плотнее заволакивают небо, вот-вот пойдет снег. Прежде чем эти
несчастные отыщут себе приют и убежище, они замерзнут, если их прямо у
городских ворот не перебьют солдаты епископа Вальдека.
МАТТИС: Женщина, во имя Господа, приказываю тебе замолчать. Не
навлекай на себя мой гнев, или я буду принужден покарать тебя, использовав
для этого власть, которой законы божеские и человеческие облекли твоего
мужа.
ЯН ВАН ЛЕЙДЕН: Повинуйся мне, Гертруда, ступай отсюда прочь! А ты, Ян
Маттис, не забывай, что пророки тогда лишь могут быть полезны Господу,
когда язык их жив.
МАТТИС: Ты мне угрожаешь?
ЯН ВАН ЛЕЙДЕН: Нет, просто говорю, что голос Господа будет звучать в
Мюнстере, даже если тебе отрежут язык.
МАТТИС (в ярости): Не расточай пустые угрозы, Ян ван Лейден, у нас ещё
будет случай поговорить о языках и мечах, о смертях и словах. Но прежде
необходимо очистить город от нечестивых католиков и мятежных лютеран.
(Кричит) Ко мне, анабаптисты! Соберите на площади всех, кто не согласен
принять новое крещение, будь то паписты или протестанты, и прогоним их, как
шелудивых собак, прочь из города. Не станем ждать, пока гнев Господень
падет с небес и испепелит их всех, а заодно и нас - за то, что были
чересчур снисходительны и терпимы, что попустительствовали им. (Поднимает
голову к небу) Господи, Господи, если будет на то воля твоя, уничтожь нас
всех до последнего, а потом спустись и сделай свой выбор, ибо тела наши и
так обречены погибели, а Тебе нужны только души - ты их примешь или
отринешь.
(На площади начинают собираться люди. Страх, слезы, смятение.)
Прочь их! Гоните их прочь!
ГЕРТРУДА ФОН УТРЕХТ (обращаясь к РОТМАННУ и КНИППЕРДОЛИНКУ): Спасите
их, спасите, поглядите, сколько среди них беспомощных стариков и слабых
детей!
(РОТМАНН и КНИППЕРДОЛИНК пятятся и отступают. Толпа начинает
вытесняться за пределы площади. Идет крупный снег.)
ГУБЕРТ РЕЙХЕР (выходя из толпы): Ян Маттис, ты обманщик!
МАТТИС: Что ты сказал?
ГУБЕРТ РЕЙХЕР: Сказал, что ты - обманщик и лжепророк. Нет сомнения,
что если бы Бог должен был бы вещать лишь твоими устами, Он предпочел бы на
веки вечные потерять дар речи.
МАТТИС (КНИППЕРДОЛИНКУ): Кто это такой?