"Бенедикт Сарнов. Сталин и писатели (Книга вторая)" - читать интересную книгу автора

намерения и не пустая болтовня, а самый настоящий заговор. И не против Петра
только, а против России. Государственная измена.
Короткую реплику, вскользь брошенную Петром в первом варианте пьесы
("Сам я не отважусь сию болезнь лечить... Посему вручаем тебя суду сената"),
в новом варианте Толстой развернул в отдельную сцену:

Картина девятая
Сенат. Круглый стол. На стульях сенаторы... Входят Петр, Меншиков,
Шереметев и Поспелов, который ставит караул у дверей.
Петр (стоя с книгой у стола). Господа сенат! Нам довелось
достоверно узнать о противных замыслах некоторых европейских государей... Мы
никогда не доверяли многольстивым словам посланников... Но не могли
помыслить о столь великом к нашему государству отвращении. Нас чтут за
варваров, коим не место за трапезой народов европейских. Наше стремление к
процветанию мануфактур, к торговле, к всяким наукам считают противным
естеству. Особенно после побед наших над шведами некоторые государства
ненавидят нас и тщатся вернуть нас к старой подлой обыкновенности вкупно с
одеждой старорусской и бородами... Не горько ли читать сии строки
прославленного в Европе гишторика Пуффендорфия! (Раскрывает книгу, читает.)
"Не токмо шведы, но и другие народы европейские имеют ненависть на народ
русский и тщатся оный содержать в прежнем рабстве и неискусстве, особливо в
воинских и морских делах, дабы сию русскую каналью не токмо оружием, но и
плетьми со всего света выгонять... и государство российское разделить на
малые княжества и воеводства". (Бросает книгу на стол.) Вот что хотят с нами
сделать в Европе ради алчности, не человеку, но более зверю лютому
подобной... Сын мой Алексей хочет того же. Есть свидетельство, что писал он
к римскому императору, прося войско, дабы завоевать отчий престол - ценою
нашего умаления и разорения... Ибо даром войско ему не дадут... Сын мой
Алексей готовился предать отечество, и к тому были у него сообщники... Он
подлежит суду. Сам я не берусь лечить сию смертельную болезнь. Вручаю
Алексей Петровича вам, господа сенат. Судите и приговорите, и быть по
сему...
Затемнение.
Там же. На стульях сенаторы. На троне Екатерина. Около нее
Меншиков.
Екатерина (встав, бледная, с трясущимися губами - Меншикову). Не
могу, Александр Данилович, дело очень страшное. Духу не хватает. Спрашивай
лучше ты.
Меншиков (начинает спрашивать, указывая пальцем на каждого). Ты?
Князь Борис княж Ефимов сын Мышецкой?
Мышецкой. Повинен смерти.
Меншиков. Ты? Князь Абрам княж Никитов сын Ростовской?
Ростовской. Повинен смерти.
Меншиков. Ты? Князь Андрей княж Михайлов сын Мосальской?
Мосальской. Повинен смерти.
Меншиков. Ты? Князь Иван княж Степанов сын Волконской?
Волконской. Повинен смерти.
Меншиков. Ты? Князь Роман княж Борисов сын Буйносов?
Буйносов (поспешно). Царевич Алексей Петрович повинен смерти.
Меншиков. Ты? Князь Тимофей княж Алексеев сын Щербатов?