"Уильям Сароян. Святое безмолвие" - читать интересную книгу автора

отворилась, и вот он, с не-улыбкой на устах, уязвленный, угрюмый,
извиняющийся.
- Я прогуливался, - говорит он.
- Бен, - говорит она.
Он вошел, встал, пошатываясь, у пианино и сказал:
- Я очень пьян, но и трезв. Вот что, - продолжает он, - мы одиноки,
каждый из нас очень смущен, и нам некуда идти. Я прихожу сюда, потому что я
ночевал тут однажды и часть меня осталась здесь, но я не люблю тебя.
Он не засмеялся: то была не шутка.
- Я знаю, - произнесла она.
- А ты любишь меня, - сказал он непьяно.
- Да, - подтвердила она.
- Разрази меня гром! - произнес он. - Боже прикончи меня!
И он повторял эти слова все так же непьяно, долго-долго, пока она не
сказала:
- Бен, иди спать.
Она сняла с него пальто. Он повалился лицом на кушетку и пробормотал
что-то в обивку; слов она не разобрала.
Вот и на этот раз.
Усталая улыбка и циферблат часов: двадцать минут седьмого.
Сочетание мысли о проглатывании еды с мыслью о невозможности этого.
"Бен", - не сказала она. Жест, означающий разрушение всего мира.
Если она позвонит ему и будет слышать его голос и свой, он рассмеется и
скажет, что единственная надежда человечества - разрушить все на свеет и не
только правительство, разрушить все к чертям саму идею, что лежит в основе,
и начать сызнова, потом...
Он скажет: "Как ты, Мод?"
И ни слова больше. Он не скажет: "Я сейчас приду, вот сейчас сяду на
трамвай и приеду". Ничего скажет, кроме того, что нужно все к чертям
собачьим разнести.
Нужда и не-нужность, любовь и не-любовь, время не-время дышать, время
видеть и не-видеть.
В интерьере: Мод - в святом безмолвии, в не-ожидании. Говорит: "Он
придет опять, когда-нибудь, поздней ночью, пьяный и говорливый с досады и
злости, и я буду любить его".
Извечное святое безмолвие; интерьер: Вселенная и Земля, ваза и комната,
безмолвие космоса и истошное молчание, идущее из нас самих. Однажды ночью
оно скажет нам: "Это - конец".

1939


Вход


Log in using OpenID: