"Евгений Сартинов. Золото на крови" - читать интересную книгу автора

траву и рвал какие-то цветы, показывал их мне, говорил названия. Я как
ученый слон послушно кивал головой, тут же забывая, как они выглядят. Лишь
названия застревали в дурной башке: солодка, белоголовник, бадун, аир. Еще
этот дурацкий карабин неимоверно оттягивал шею. Пришлось перестать
рисоваться, изображая из себя рейнджера в дебрях Амазонки, и перевесить его
на плечо.
Перевалив через сопку, мы спустились вниз, где в распадке шумел резвый
ручей.
- Пойдем-ка туда сходим, может дикий лук найдем, - сказал Олег,
решительно ступая в прозрачную воду. Я не слишком охотно двинулся за ним.
Воды здесь было максимум до колен, но сшибить с ног течение могло запросто.
За ручьем тайга оказалась гораздо гуще, темная, еловая.
Да и ветра тут не было, сопка прикрывала нас с наветренной стороны. Я
вошел под густые тени деревьев даже с облегчением - изрядно запарился,
шатаясь на солнцепеке. Машинально отгоняя сразу прицепившихся комаров, я
прошел метров десять, мало обращая внимание на роящуюся рядом мошкару. Резко
втянув ртом воздух, закашлялся и долго потом отплевывался, чувствуя на языке
противный кисловатый вкус крылатой "лесной гвардии". Мы прошли еще метров
двадцать, прежде чем я понял, что кусаются как раз не комары, а проклятая
мошкара. Как она умудрялась это делать при таких ничтожных размерах, я не
мог понять. Но через какие-то пять минут наше положение стало совсем
нестерпимым. Лицо и руки чесались просто нестерпимо. Олег начал материться,
хотя обычно воздерживался от грубых словоизъявлений, предпочитая что-нибудь
позаковырестей, вроде "жертва аборта" или "сын осла".
- Пошли назад, - прокричал он, ожесточенно отмахиваясь руками от почти
невидимого врага. - Пусть этот лук олени едят, чтоб они сдохли!
Последние слова относились, конечно, не к оленям, ничуть не повинным в
наших мучениях, а к злобным кровопийцам. Чтобы хоть чуть-чуть избавиться от
их атак, Олег закурил сигарету, предложив мне сделать то же самое, но я
отказался. С сигаретой в зубах я бы совсем сдох, и так дыхалка отказывала.
Вынырнув из темного хвойного леса, мы перешли ручей и испытали
громадное разочарование. На солнце наползла громадная туча, а ветер,
наоборот, стих, как перед грозой, и эскорт заунывно поющего гнуса с
басовитыми нотками оживившихся комаров преследовал нас до самого лагеря.
Лицо, руки, шея - все у меня просто горело. Около реки комариный конвой,
слава Богу, отстал, по течению Катуги ветер тянул как по трубе, и
встретивший нас Чапай с изумлением вытаращил глаза, а потом догадался, в чем
дело, и засмеялся.
- А я думаю, куда это повар с банщиком слиняли? Костер потух, Федька
дрыхнет... А они гнус решили подкормить. Нет, братцы, сейчас без накомарника
ни шагу.
Я метнулся было к бане, проклиная про себя ленивого Гарика, но бригадир
остановил меня.
- Подкинул я дров, не гоношись. Лучше на рожи свои посмотрите.
Я глянул на Олега и присвистнул. Его лицо напоминало боевую маску
индейца: щеки опухли от укусов и испачканы кровью. Взглянув на себя в
зеркало рядом с умывальником, я убедился, что выгляжу ничуть не лучше Олега.
Позже к мириадам кровососущей мелкоты прибавились еще и пауты, здоровые
мухи вроде наших оводов, только крупней. Ну, эти кусались совсем по-зверски,
словно подкравшаяся медсестра-садистка с размаху всаживала шприц с толстой,