"Евгений Сартинов. Золото на крови" - читать интересную книгу автора

опять: "Пятьдесят... Ну ладно, пошли". И пошла...
Под общий хохот толпы Рыжий изобразил прыгающую походку хромоногой
жрицы любви.
- Да брешешь ты все, Рыжик, - прогудел высокий краснолицый мужик в
новой нутриевой шапке. - Я этот анекдот еще в детстве слышал, акурат после
войны.
Этого замечания Рыжий краснолицему не спустил.
- Врешь ты все, Гапоненко. Ты же сам мне рассказывал, что твой батька
после войны из-за угла по москалям из колымета пулял. Ты ж до пятидесятого
года по схронам в лесу ховался, а потом на Колыме с батяней лет десять
кайлом вечную мерзлоту ковырял. Так что не три мне уши снегом, я их еще не
отморозил.
Андрей, уже докуривший сигарету, рассмеялся и сказал мне вполголоса,
кивнув на толпу весельчаков:
- Наши с тобой основные конкуренты, старые артельные кадры. Каждый лет
по десять отработал на золоте.
- А сколько человек набирают? - спросил я, опасливо разглядывая
"конкурентов".
- Шестьдесят. А приходило уже раза в три больше.
Я окончательно приуныл. Андрей понял это по моему лицу и рассмеялся.
- Ничего, прорвемся, что мы, не танкисты?
На вид лейтенанту можно было дать лет двадцать семь- двадцать девять.
Он был высок и красив. Отличная выправка, светло-русые густые волосы,
голубые глаза, брови вразлет, волевой, тяжелый подбородок. Просто плакатное
воплощение советского офицера. Несмотря на мороз, на нем были легкая осенняя
куртка и старенькая ондатровая шапка. За время двухчасового совместного
ожидания мы с ним разговорились. У нас нашлось даже кое-что общее, например,
сиротство. Родители Андрея погибли в автомобильной катастрофе, когда ему не
было еще тринадцати лет. Его, как сына офицера, отправили в суворовское
училище, ну а дальше прямым путем в танковое училище.
В разгар нашего разговора открылась заветная дверь, и в коридор
вывалился прямо-таки пышущий гневом Гапоненко. Его лицо, и без того красное,
теперь просто пылало.
- С-суки канцелярские! Сидят там! "Ваше семейное положение..." -
громогласно передразнил он кого-то из чиновников, нервным движением
заправляя выбившийся мохеровый шарф. - Какой вам хрен, дело до моего
семейного положения?! Пятеро детей, ну и что? Что я от этого, хуже работать
буду? Наоборот. Я с самим Тумановым семь лет отработал, пока эти придурки
артели не прикрыли...
Он ушел, бормоча ругательства. Мы с Андреем переглянулись.
- А у тебя как насчет семейного положения? - спросил он.
- Да живу тут с одной, - мне даже стало стыдно, что я так обозвал свою
ненаглядную Елену, но слово не воробей, уже вырвалось. -У нас ребенок, но мы
не расписаны.
- Почему?
- Да так получилось, - не стал вдаваться в подробности я. Что делать,
если наша любовь закрутилась, когда Ленке не было еще и семнадцати.
Свою историю Андрей рассказал во время очередного перекура.
- Я женился еще в училище и по распределению попал сразу в ЗГВ, в
Германии. Жили вроде бы хорошо. Детей только не было. А тут выводить нас