"Сергей Венедиктович Сартаков. Философский камень (Книга 1) " - читать интересную книгу автора

- Сомнут... Да... Конечно, сомнут... Я сошел с ума... Делайте как
хотите... Мне все равно... Мне очень... очень плохо, - с усилием проговорил
капитан Рещиков.
Он повернулся к горбоносому спиной, отыскивая кого-то глазами. И
Тимофей увидел, как к капитану сквозь толпу солдат мышонком метнулась
девочка лет десяти. Тонко, жалобно заплакала.
- Папа! Па-апочка!..
И было в ее испуганном, красивом личике что-то такое, что острой болью
и жалостью к ней отозвалось в сердце Тимофея.
- А ну, гляди сюда. - Дыша ему в лицо табачной кислятиной, горбоносый
угрожающе надвигался на Тимофея грудью. - Говори, есть через тайгу прямой
проезд на Московский тракт? Сколько верст? Говори, а не то...
Тимофей знал: охотничья тропа есть, выходит она к селу Худоеланскому.
Верст двадцать пять будет. Зимой даже верховые редко ездят по ней. Как
пробраться такому обозу? Кругом мягкая, снежная целина...
Большеголовый, скуластый, не по годам широкий в плечах, даст кулаком в
зубы горбоносому - повалится. Тимофей не знал сейчас, может ли, должен ли он
все это сказать. Сбычась, он молча глядел на мать.
Горбоносый перехватил его взгляд. Неторопливо расстегнул кобуру,
вытащил огромный, отливающий синим револьвер, повел им в сторону матери.
- Понятно. Дорога есть, - сказал утвердительно. - Баба, ты ни слова! Ну
что ж, веди, лобастый. А думать тебе...
И в револьвере щелкнула злая пружина. Мать закрыла глаза.
- Поручик... Поручик Куцеволов... Пос... постойте... - Капитан Рещиков
слабо махнул рукой. - Сюда... Подойди сюда, парнишка... Послушай... Гляди...
Вот Виктор - сын... Ровесник, наверно, тебе... Вот Людочка... А жена в
бреду...
Он сильно качнулся, тяжело перевел дыхание. Тимофей скосил глаза и
увидел около стола на скамье лежащую молодую женщину в меховой шубке. Правая
рука женщины мертво свисала почти до полу. Женщина тихо стонала. А к ней
теперь ластилась, прижималась и горько всхлипывала та же красивенькая,
беспомощная девочка.
- Вот... видишь?.. - заговорил снова капитан Рещиков. - Тиф... И я тоже
совсем уже скоро... Ты пойми... А мы ведь люди... И эти солдаты мои... тоже
все люди... Жить хочется каждому... Прошу тебя... Мы ошиблись. Не та
дорога... Выведи, парнишка, выведи... - И, перебарывая томящую слабость,
вдруг выпрямился, выкрикнул начальственно: - Куцеволов! Опустите свой
маузер! Приказываю!..
Он поманил Тимофея к себе поближе. Сник опять.
- Ты выведешь, парнишка?..
- Выведу, - твердо сказал Тимофей.
По-другому он не мог ответить этому капитану. Тоже ведь человек. И эта
больная женщина. И эта напуганная девочка.
Куцеволов неохотно вкладывал свой тяжелый маузер в деревянную кобуру. С
угрозой, еще большей, чем прежде, сказал:
- Ну, смотри, стервенок! Если вздумаешь разыграть из себя Ивана
Сусанина...
Тимофей не знал, кто такой Иван Сусанин, никогда не слышал о нем, но
догадался, что мог подумать горбоносый. А Куцеволов, презрительно перекосив
рот, через плечо кинул убивающий, полный ненависти взгляд на капитана