"Сергей Венедиктович Сартаков. Свинцовый монумент" - читать интересную книгу автора

- Во всяком случае, через меру, - Андрей не сдавался.
- У каждого своя мера. Да ты понимаешь, один-то раз в жизни - и никакой
мерой мерить не надо. Сколько выйдет. Сколько душа твоя позволяет. И сколько
обязывает. На народе я и вообще за цветами в воду бы не полез. Перед кем
рисоваться мне? Это я сам себя проверял.
- Но кувшинки принести она попросила!
- Не попросила. Просто я угадал ее желание. Понимаешь, мысли ее угадал.
Вот ты улыбаешься, а мы не раз проверяли. И оба точно угадываем. Зажмурю
глаза, один в тишине постою, и все мне откроется, что в эту минуту Олечка
делает, о чем думает.
Он говорил очень серьезно, торжественно, весь как бы приподнимаясь над
землей. Андрей улыбался, но уже не с оттенком лукавства, а искренне, с
легкой завистью. Старшему брату он всегда немного завидовал. Его
решительности, смелости, его сильным рукам и смоляно-черным густым волосам,
как-то небрежно, но удивительно красиво спадающим на левое ухо.
- Да я чего, я ничего, - сказал Андрей. А сам подумал: "Вот она,
выходит, какая бывает, любовь". И ему захотелось тут же оказаться на месте
Мирона.
Распахнулась дверь. Мать весело прокричала:
- Мальчишки, ну где вы там? Пирожки тепленькие. Зову, зову. Или не
слышите?


2

Пирожки с зеленым луком со своего огорода на этот раз особенно удались.
И мука оказалась хорошая, и дрожжи подъемные, и рубленых, вкрутую сваренных
яиц положено в самую меру. Мать сияла от удовольствия. Вкусно и сытно. Да к
тому же и дешево. А отцу радостно было видеть счастливое лицо матери, жили
они в полном согласии, хотя порой и ворчали друг на друга либо "играли в
молчанку". Но все это серьезного значения не имело и даже, по жизни,
представлялось им совершенно необходимым - иногда отвести "душеньку".
Мирон уплетал пирожки с такой поспешностью, словно боялся, что неведомо
почему они вдруг исчезнут со стола. Подбородок у него густо замаслился. Он
этого не замечал. Андрея душил смех. Он-то ведь знал, почему старший брат
так торопится. Ему надо успеть и в баню сходить, и подстричься. И не
опоздать...
А отец между тем начал длинный рассказ о том, как в ранней молодости
хаживал по тайге с геологической партией. Он не любил, если слушали его без
внимания и тем более когда ему не давали спокойно, раздумчиво завершить свой
рассказ. Мирон между тем искоса поглядывал на ходики с гирькой, висевшие в
простенке. Круглый желтый маятник деловито отстукивал свои доли минут, а
усатый кот, изображенный на жестяной облицовке часов над циферблатом, сквозь
прорези в железе следил лукавыми глазами за маятником, точно повторяя его
движения.
- ...так вот, - рассказывал отец, - и наткнулись мы в тот раз на выходы
свинцовой руды совсем небывалые. Как называется минерал, в котором вкраплена
руда, теперь я забыл. Попадись мне он снова, может, мимо прошел, пнул бы
ногой, камень и камень. А начальник наш обмер, за сердце схватился. "Это, -
говорит, - такого содержания руды в породе не только за жизнь мою, за всю