"Жан-Поль Сартр. Мухи (Драма в трех актах)" - читать интересную книгу автора

праздник?
Верховный жрец. Ты что пришла дразнить мертвых? Это их
праздник, тебе отлично известно. Ты должна быть в трауре.
Электра. В трауре? Почему в трауре? Я не боюсь моих мертвых,
а до ваших мне дела нет!
Эгисф. Ты права: у нас разные мертвецы. Поглядите-ка на эту
расфуфыренную шлюху - это внучка Атрея, Атрея, который подло
зарезал собственных племянников. Последний отпрыск проклятого рода
- вот ты кто! Я из жалости терпел тебя в своем дворце, но сегодня
я каюсь в этом - в твоих жилах течет старая дурная кровь Атридов,
ты заразишь всех нас, если я не приму меры. Подожди немного, сука,
ты увидишь, умею ли я наказывать. У тебя слез не хватит, чтоб
наплакаться.
Толпа. Кощунство!
Эгисф. Слышишь, несчастная, как шумит народ, оскорбленный
тобой, слышишь, в чем упрекают тебя? Не будь здесь меня, не
сдерживай я гнев народа, тебя бы растерзали на клочки.
Толпа. Кощунство!
Электра. Разве быть веселой - кощунство? А почему они не
веселы? Кто им мешает?
Эгисф. Она смеется, а здесь ее мертвый отец с запекшейся
кровью на лице...
Электра. Как вы смеете говорить об Агамемноне? Откуда вам
известно, что по ночам он не приникает к моему уху? Откуда вам
известно, какие слова любви и сожаления он шепчет мне своим
хриплым, сорванным голосом? Я смеюсь, это правда. Смеюсь впервые в
жизни. Я счастлива. Скажите, мое счастье не радует отцовского
сердца? Ах, если он в самом деле здесь, если он видит дочь в белом
платье - ту самую дочь, которую вы превратили в мерзкую рабыню,-
если он видит, что голова ее высоко поднята, гордость не сломлена,
я уверена, он не проклинает меня, его глаза сверкают на
истерзанном лице, его окровавленные губы трогает улыбка.
Молодая женщина. А если она говорит правду?
Голоса. Да нет, она лжет, она сошла с ума. Электра, уходи,
бога ради, твое святотатство падет на наши головы.
Электра. Чего вы боитесь? Я гляжу вокруг и не вижу ничего,
кроме ваших собственных теней. Послушайте, что я узнала - вам это,
может быть, неизвестно: в Греции есть счастливые города. Светлые,
спокойные города, которые греются на солнце, как ящерицы. Вот
сейчас под этим самым небом на площадях Коринфа играют дети. И
матери не просят прощения за то, что произвели их на свет. Они
глядят на детей улыбаясь, они ими гордятся. О матери Аргоса,
понимаете ли вы это? Способны ли вы еще понять гордость женщины,
которая глядит на своего ребенка и думает: "Я носила его в лоне
моем?"
Эгисф. Замолчишь ты наконец? Или я велю заткнуть тебе
глотку.
Голоса в толпе. Да, да! Пусть замолчит. Хватит, хватит!
Другие голоса. Нет, дайте ей сказать! Дайте ей сказать. Это
Агамемнон вдохновляет ее.