"Жан-Поль Сартр. Левый радикализм и нелегальность" - читать интересную книгу автора

Гави: Я согласен, частично. Каждое движение, если оно не хочет быть
отрезано от народа, обязано в то или иное время опускать корни в удобрение
из неоднозначных, отчуждающих идей двойственного характера. Священная
потребность в справедливости является в то же время отказом от двойного
стандарта и желания подавлять. Это нормально - взять за отправной пункт те
потребности, которые были скрыты, сфабрикованы и затем перевернуты для иных
целей буржуазией.  И затем ясно показать противоречия внутри институтов,
которые все еще признаются, усилить эти противоречия для того, чтобы
взорвать их, прийти к точке, когда массы создадут собственную легитимность,
и противопоставить ее закону. Только я думаю, что в тот момент, когда
организованное движение использует институты таким образом (это не исключает
нелегальные действия, таких, как марш в Bйthune), что его участники должны
полностью осознавать тот факт, что они больше не могут высказывать
определенные вещи. Например, когда судья Паскаль выражает справедливое
отношение к шахтерам, его нельзя в то же самое время критиковать за то, что
он следователь, репрессивный судья и т.п. Но почему вы не признаете
взаимодополнительности между той работой, которую можете выполнять вы, -
состоящей в обострении противоречий внутри институтов, продолжении
проведения незаконных акций - и, с другой стороны, всем тем движением
протеста, который обнаруживает себя среди многих молодых людей. Это течение
не организовано и потому не подчинено молчанию массовых организаций: они
могут высказывать всё. Оно может доходить до крайностей - но избыток тоже
является частью народной традиции. Я имею в виду, что вы, Виктор, вы не
можете измерить эффективность этого течения, выражающего себя бурным и даже
вызывающим образом. Вы не можете утверждать, что в какой-то момент Bobigny
позитивен, тогда как такой-то и такой-то митинг в Mutualitй два года назад
таковым не был. Вы не можете измерить диалектическое отношение, которое
может существовать между массовой акцией и актом провокации, который
разворачивается одновременно с ней. Определенные виды борьбы напрямую
атакуют отчуждающие идеи, и эта борьба зачастую становится более вызывающей
из-за того, что их осуществляют бунтовщики и находящиеся в меньшинстве. Но,
с другой стороны, если мы хотим, чтобы нас сразу услышали, мы должны делать
то, что делали вы. Со всем этим можно примириться. Я боюсь, что вы
посчитаете то, что называете левым экстремизмом, провокационным течением, с
которым вы будете сохранять отношения, но с которым не соглашаетесь. В итоге
это будет то, что начала делать Ligue год или два назад. Она открестилась от
леворадикального движения. И сейчас маоисты тоже собираются от него
отграничится? Возьмем Bruay-en-Artois: я считаю основание Комитетов
Справедливости и Правосудия большой победой, и вы правы, требуя, чтобы
простой народ контролировал правосудие. Меня поразила одна вещь в деле
Бруэя: единственными молодыми людьми, вовлеченными в это дело, были те
четверо, чьи родители либо состояли в Комитете Справедливости и Правосудия,
либо организовывали дело напрямую. Но в целом все было организовано 1)
женщинами, 2) людьми определенного возраста. Я знаю, что многие покидают
Бруэй, шахты закрываются и т.д. Но старшая школа, например, не была
охвачена, и мне интересно знать, не был ли этому причиной язык, который вы
использовали. Это был язык тех, кто сделал 1936-й, тех, кто сделал
1936-39-й, кто продолжает защищать традиционную мораль. Не было ли
противоречия между этими возрастными группами, этим образом мышления, и