"Розмэри Сатклиф. Алый знак воина (приключенческий роман) " - читать интересную книгу автора

- Я Царь!
И толпа дружно ответила:
- Ты Царь!
- Я Царь! Вы, мои воины, поклянитесь мне в верности!
Раздалось тихое пение, трехкратно повторяемая клятва Золотого Народа:
- Ты - наш Царь. Если мы нарушим верность тебе, пусть разверзнется
земля и поглотит нас! Пусть серое море выйдет из берегов и потопит нас!
Пусть обрушится звездное небо и задавит нас насмерть!
Клятва завершала церемонию. Новый Царь вступил в свои права и вслед за
жрецами повел своих воинов обратно в Царскую Крепость.


Глава VIII
СОБАЧЬЯ БИТВА

Запах жареного мяса проникал во все уголки Царского Дворца; очажный дым
висел низко в туманном воздухе, и отблеск огня снова осветил дверные проемы
палаток из конских шкур. А через короткое время, после того как были
накормлены лошади, начался пир, какой Дрэму не приснился бы и во сне. Чего
тут только не было: дымящиеся бычьи, бараньи, свиные туши, извлеченные из ям
с раскаленными камнями, кровяные колбасы, запеченные в бараньих желудках,
огромные корзины с пшеничными лепешками и кобылий творог, кувшины с медом и
ячменным пивом, которые разносили рабы и женщины. Тризна продолжалась весь
день, правда, иногда молодые воины и воины постарше покидали пиршественный
костер, чтобы помериться силой и ловкостью в борьбе и разного рода играх, но
затем они снова возвращались на свои места. Все это время Царь сидел у
Большого Костра на крашеной скамье, покрытой бараньей шкурой, тут же сидели
вожди кланов и знаменитые люди племени и им прислуживали Новые Копья, каждый
из которых, согласно обычаю, исполнял обязанности виночерпия и телохранителя
при своем вожде.
Дрэм вместе с остальными Новыми Копьями Дамнорикса пристроился на
корточках почти за самой спиной Вождя. Желудок его до отказа был набит
кровяной колбасой. Он смотрел на деда и Тэлори-охотника, сидящих у Царского
Костра, и чувствовал, как грудь его распирает от гордости. Отодрав зубами
остатки мяса от реберной кости, которую он обгладывал, он бросил ее Белошею,
примостившемуся у его колен, и с довольным вздохом повернулся, чтобы
взглянуть на слепого арфиста, сидевшего у подножия царской скамьи. Из своей
хрупкой пятиструнной арфы темного мореного дуба музыкант исторгал звуки,
рассыпающиеся каскадом ярких, искрящихся брызг. Когда-то давно один или два
раза такой арфист приходил к ним в деревню и играл у очага Дамнорикса. И он
тоже был слепой. Песенный дар иногда дается людям слепым от рождения -
словно Бог Солнца, протянув свой сияющий перст, коснулся их с тем, чтобы
наделить иным зрением и зажечь иной свет, вместо того, которого они лишены.
Но если этот дар дается зрячему, то еще в раннем детстве, как только
становится явным, что ребенок отмечен перстом Божества, жрецы ослепляют его,
чтобы усилить иное, внутреннее зрение. Таков обычай. Дрэм закрыл глаза и
слушал, как уносятся вверх крылатые звуки, воспаряя над гомоном голосов у
костра. Когда он снова раскрыл глаза, ему показалось, что огонь горит ярче,
и вид неожиданно поднятых ушей Белошея, напоминающих цветочные лепестки,
отозвался в его сердце почти болезненной радостью.