"Уильям Сатклифф. А ты попробуй " - читать интересную книгу автора

вешалки разбросанные покупателями шмотки. Это превращает работу в носочном
магазине в нечто потустороннее, потому что носки не нужно вешать на
вешалки. В жизни становится так мало смысла, что начинаешь сомневаться, жив
ли ты вообще. Следом возникает резонное подозрение, что никаких носков тоже
не существует.
Большинство моих друзей, отпахав на похожих (хотя, может и не на столь
сюрреалистических) работах, теперь тратили деньги, путешествуя по Индии,
Юго-Восточной Азии или Австралии. Каждый из них был уверен: найти себя, что
бы под этим ни понималось, можно только в нищей блошиной дыре, запрятанной
среди малярийных гор на другой стороне планеты. Все свято верили, что
долгие и малоприятные каникулы крайне необходимы делу превращения существа
в человека.
Я вернулся из Швейцарии, и никаких планов на остаток года у меня не
было; одно я знал точно - меньше всего на свете мне хочется лезть в далекую
грязную дыру. Во-первых, я терпеть не могу болеть, и с содроганием
представлял, как вляпаюсь в дизентерию или еще во что похуже. Еще я не
понимал, что можно делать в стране нищей настолько, что там нет даже
музеев. Не то чтобы я так уж любил музеи - я просто хочу сказать, что можно
убить некоторое время на осмотр достопримечательностей, ну, скажем, недели
две - но что делать, если нет даже их? Неужели просто болтаться по улицам,
глазеть на нищих, жрать дерьмо и портить себе печень на всю оставшуюся
жизнь? Чем заниматься целыми днями?
Лучше всего по поводу путешествий выразился Пол. "Хуй знает", - сказал
он, - "найдем, чем заняться. Трава там дешевая." Джеймс тут же пустился в
долгие ветвистые рассуждения об условностях, внушенных нам
империалистической культурой, и о том, насколько полезны ситуации, в
которых приходится бросать вызов тому, что считается на Западе само собой
разумеющимся, но я прекрасно понимал, что на самом деле он хотел сказать -
"Трава там действительно дешевая". Кроме всего прочего, если человек
говорит о вызове условностям, а потом отправляется в Таиланд, то он
совершенно определенно порет херню.
Хоть я и был уверен, что все это полная бессмыслица, я все время
чувствовал, как какая-то посторонняя сила заставляет меня делать то же
самое. Как бы я ни объяснял свое желание остаться в Европе, в глубине души
я понимал, что просто трушу. Другие объяснения не проходили. Раз я
шарахаюсь от третьего мира, значит я трус.
Подсознательно я ждал, что случится нечто, схватит меня и унесет в мир
опасностей, страданий и нищеты, но не хотел сам становиться этим нечто. Я
мечтал о времени, когда большое путешествие будет уже позади, но у меня не
было ни малейшего желания лезть в него сейчас. Страдания, опасности и
нищету я бы пережил, но так уж вышло, что я терпеть не могу грязь и
болезни. Я не хотел никуда ехать.
При одной мысли о том, чем я буду заниматься, когда вернусь из
Швейцарии, я впадал в депрессняк. Я заработал довольно прилично денег, и
получалось так, что просто обязан был отправиться путешествовать. Или
придумать какой-то другой способ их потратить, но так, чтобы это не
выглядело отмазкой.

***