"Владимир Савченко. Пятое путешествие Гулливера" - читать интересную книгу автора

сложности достигнут и стереоскопичности. А у тикитаков - пара прозрачных
ягодиц, и все в порядке.
Или взять эту видеосвязь. У европейцев нет внутреннего англиканто,
итальянто или там русиканто, так что этот способ не пойдет. Скорее всего,
что придумают что-то именно для речи, для голоса, и лучше, если без всякой
примеси "видео". Ведь если не видеть собеседника, не смотреть ему в глаза,
врать гораздо удобней.
Описанные способы наблюдения и общения развиты в Тикитакии не только
из-за прозрачности ее жителей, но и благодаря тому, что там преобладает
ясная, солнечная погода; пасмурные дни редки. Нетрудно догадаться, что
солнце, светящее во весь тропический накал, используется островитянами
посредством телесной оптики и в целях энергетики. Так оно и есть, но - с
одним уточнением: не столько островитянами, ибо мужчина здесь ценится
поджарый, мускулистый и стремительный, сколько островитянками - и
преимущественно семейными, многодетными.
Не берусь строго определить, что причина: повышенная ли озабоченность
семьей, телесная ли пышность, или, может быть, утонченная психическая
конституция тикитакских дам,- но сам факт, что они обладают куда лучшей,
чем мужчины, способностью собирать и направлять солнечные лучи для
домашних целей, неоспорим. "Линзы" у них безусловно крупнее, это ясно; но
дело не только в этом. Будучи знаком с физикой, я как-то подсчитал
мощность, которую развивает моя теща Барбарита во время приготовления
обеда. Числа со всей убедительностью показали, что только той энергии
солнца, которая улавливается ее бедрами и животом, недостаточно; похоже,
что прозрачные ткани Барбариты вбирают все падающие на нее лучи. А это
весьма немало!
Тикитаки не знают огня - вернее, не хотят его знать. Поклонение тиквойе
они распространяют в известной степени и на иные деревья. Наверное,
поэтому остров Тикитакия весь покрыт зеленью, абсолютно весь. Бревна и
жерди для построек получают из деревьев, срубленных для пользы оставшихся
там, где растения теснят и подавляют друг друга. Жечь обрезки, ветки, даже
щепки тоже не принято, их перерабатывают на бумагу. Но главное, что такое
отношение к древесине и к огню вполне рационально: зачем этот дым, треск и
копоть, если вокруг в изобилии чистый жар Солнца!
Наша кухня находилась - в силу известного отношения островитян к
питанию - в глубине двора. Она представляла собою высокий помост, где на
доске из темного камня (кажется, базальта) выстроились миски, кастрюли,
сковороды - все из черненого серебра. Барбарита становилась в утренние
часы спиной на восток, готовя ужин - спиною на запад, чтобы солнце
просвечивало ее наилучшим образом. Обычно она работала, можно сказать, на
три конфорки сразу, грея кастрюлю с супом, сковороду с жарким и большой
чайник. Руки оставались свободны, ими она нарезала, крошила, добавляла,
пробовала, помешивала, передвигала, поворачивала. Линзами грудей
достопочтенная теща могла помимо всего совершать кулинарные операции,
обычным поварам недоступные: дотомить жесткий кусочек мяса в рагу, фигурно
обжарить корочку на пироге и т. п.
Неприязнь Барбариты ко мне вызывала и с моей стороны ответную
холодность - но, признаюсь, я всегда любовался ею при этом занятии: ее
озабоченно наклоненной обширной фигурой, в которой будто переливалось,
струясь к доске-плите, желтоватое солнечное вещество. В эти минуты она