"Владимир Савченко. Встречники" - читать интересную книгу автора

по какой-нибудь, где потише, побезлюдней. Палатки, спальные мешки - этого
я не признаю: я не улитка - таскать на себе комфорт; всегда найдется стог
или копна, а то и в траве можно выспаться, укрываясь звездами.
И по Осколу я ходил, знаю эту излучину. Вон там, выше, где река
возвращается к высокому берегу, есть родничок с хорошей водой; я делал
привал возле него... Но сейчас здесь все не так. В том месте, где высокий
берег выступает над излучиной мыском, стоит среди некошеной травы наш
грузовой вертолет, а вокруг деловая суета:
разбивают две большие палатки - одну для моей камеры, другую для
гостей, выгружают и расставляют наше имущество. Мы приземляемся.
- Слышал? - говорит мне Артурыч, выскакивая вслед за мной на траву.-
Самолет выпустили одиннадцать месяцев назад. Вот на такой срок, то есть
примерно на годовой заброс и настаивайся. Выбирай зацепку - хорошую,
крепкую, не пиво с таранькой! - и просвет. Дня в три-четыре должен быть
просвет. Туда,- он указывает в сторону излучины,- тебе ходить не надо,
запрещаю. От суеты здесь тоже держись на дистанции... Общность, глубина и
общность - вот что должно тебя пропитывать. Годовой заброс - помни это!
Да, в такой заброс я еще не ходил. И Рындичевич тоже.

Вскоре прибывают еще два вертолета. Из первого по лесенке опускаются
трое.
Переднего: невысокого с фигурой спортсмена, седой шевелюрой и темными
бровями, по которым только и можно угадать, какие раньше у него были
волосы,- я узнаю сразу, видел снимки в журналах. Это Иван Владимирович
Бекасов, генеральный конструктор, Герой Социалистического Труда и прочая,
и прочая. Ему лет за пятьдесят, но энергичные движения, с какими он,
подойдя, знакомится с нами, живая речь и живые темные глаза молодят его;
лицо, руки покрыты шершавым крымским загаром - наверно, выдернули прямо с
пляжа где-нибудь в Форосе.
Он представляет нам (Багрию, собственно; по мне Бекасов скользнул
взглядом - и я перестал для него существовать) и двух других. Высокий,
худой и сутулый Николай Данилович (фамилию не расслышал) - главный инженер
авиазавода; у него озабоченное лицо и усталый глуховатый голос. Второй -
мужчина "кровь с молоком", белокожее лицо с румянцем, широкие темные брови
под небольшим лбом, красивый нос и подбородок - Феликс Юрьевич, начальник
цеха винтов на этом же заводе; вид у него урюмо-оскорбленный - похоже,
факт, что именно его выдернули на место катастрофы, его угнетает.
Подходит Лемех. Бекасов его тепло приветствует, а о том и говорить
нечего:
глаза только что не светятся от счастья встречи с бывшим шефом.
- Какие предполагаете причины аварии? - спрашивает Багрий.
- Поскольку при наборе высоты, то наиболее вероятны отказы двигателей,
и поломка винтов,- отвечает Бекасов.- Такова мировая статистика.
- Ну, сразу и на винты! - запальчиво вступает начцеха.- Да не может с
ними ничего быть, Иван Владимирович, вы же знаете, как мы их делаем.
Пылинке не даем упасть.
- Нет, проверить, конечно, нужно все,- уступает тот.
- Не нужно все, сосредоточьтесь на самом вероятном,- говорит Багрий.-
Время не ждет. Вот если эти предположения не подтвердятся, тогда будете
проверять все.