"Владимир Савченко. Эссе об отце и дяде (историческая повесть с вкраплениями фантастики)" - читать интересную книгу автора

оповещения. Им нужно было в другую часть дома, к комдиву - но завернули
сюда. Входят. Все вскакивают. Начшколы руку под козырек, рапортует:
- Товариш Маршал Советского Союза! Проводится ежевечерний разбор
занятий дивизионной школы 25-й Чапаевской дивизии!
- А что вы сейчас такое разбирали? - спрашивает нарком. - Что аж стекла
дрожали.
- Да вот... доклад комроты Савченко, - и показывает.
Подставил по-товарищески. Все по стойке "смирно", молчат из последних
сил, в глазах лютое любопытство: что будет дальше?..
Ворошилов поворачивается к отцу:
- И что вы такое интересное докладывали, товарищ комроты? Доложите и
мне.
Это был вызов. От коллег ли чапаевцев, от маршала, от судьбы - вызов. И
Савченко, отец своего сына, не мог его не принять. Каблуки сдвинуты, плечи
расправлены, прямой взгляд, ладонь под козырек - военный аристократ среди
военных аристократов. Четким голосом:
- Как киргиза срать водил, товарищ Маршал Советского Союза!

Ничего, обошлось. Маршал-то сам был из слесарей. Потом, когда дальше
ехали, останавливались, оправлялись, сами, небось, гоготали, вспоминая про
"заветный кустик".

4.

Это было в 1936-м, за которым последовал тот самый 37-й.
Холуи-карикатуристы льстиво рисовали в газетах, как нарком НКВД Ежов взял
страну в "ежовые рукавицы".
Отца арестовали весной 38-го.


Из рассказа "Жил-был мальчик"

"... Туманным утром однажды к ним пришли два человека. Мальчик,
проснувшись и одевшись (он уже одевался сам и даже умел завязывать шнурки
ботинок на бант), не понимал, почему тихо плакала мама, почему жались в
уголок сестры. "Ты на работу, пап?" - спросил он, чтобы успокоить себя. "На
работу," - отец поднял и поцеловал мальчика - чего не делал, уходя на
работу.
В детсадик его в этот день не повели. Во дворе старшие дети объяснили
мальчику, что его отца "взяли". Он не понял, хорошо это или плохо, усвоил
лишь, что это необычно, что об этом говорят шепотом, - и возгордился. Вот
других отцов не взяли, а его - взяли! И когда на другой день мама в очереди
в магазине разговорилась со знакомой, он вмешался в беседу и с гордостью
выпалил: "А нашего папу вчера взяли!" - за что тотчас и получил от мамы как
следует..."

Это был я, подающий надежды ребенок. В 4 года выучился читать. И не
только мойдодыров-айболитов, прочел и папин Устав РККА, Рабоче-Крестьянской
Красной Армии - от корки до корки. Что понял, не спрашивайте; но жутко
нравилось за словами, закорючками на бумаге, что-то такое представлять.