"Михаил Савеличев. Возлюби дальнего (Фантаст. повесть)" - читать интересную книгу автора

- Не замечал за собой, - усмехнулся Поль, - а что случилось?
- Сам председатель Комиссии по Контактам Доктор Тора Мбога почтил
визитом Пандору. И, кажется, ему просто не терпится увидеться с вами.


2. Мбога
Поль сидел за своим столом и листал папку с документами. Горбовский,
Мбога и Хосико расположились перед ним в просторных креслах. Леонид
Андреевич привычно разлегся, задвинув длинные ноги чуть ли не под стол
директора Базы. Мбога уселся по-турецки, как-то теряясь среди плюша, и
только громадный карабин, любовно уложенный им на колени, придавал ему
вполне грозный вид, и внешнее достоинство, и солидность. Хосико сидела
прямо, сложив руки на коленях, и с интересом оглядывала кабинет. Кресла
были украшены стилизованными изображениями ракопауков.
Кабинет Поля находился на самом верхнем ярусе Базы и был до последней
возможности напичкан экранами и селекторами межзвездной, планетной и
внутренней связи, фильмотеками, удаленными терминалами БВИ, а к прозрачным
стенам достаточно неряшливо, скотчем, были прилеплены планетографические
карты и еще не просохшие пленки спутниковой съемки. На пленках был лес -
вид с высоты двухсот километров, за стенами тоже был лес - вид с высоты
двух километров. В огромном помещении звучали приличествующие месту
(резиденция директора Базы и начальника Службы индивидуальной безопасности)
и моменту (внеплановая инспекция члена Мирового Совета, председателя
Комиссии по Контактам, члена Комитета по охране животного мира иных планет
и прочая и прочая и прочая доктора Тора Мбоги) обрывки докладов егерей - по
селекторной связи, - механические голоса спутниковых метеороботов, трели
запросов в информотеку и усталое дыхание терминалов, выплевывающих карточки
срочных запросов и сообщений.
Поль перелистнул очередную страницу и невидяще уставился на Мбогу.
Маленький доктор ловко пошевелился, ожидая очередного вопроса, и, не
дождавшись, наклонился к Горбовскому и вежливым шепотом поинтересовался:
- Леонид, почему мальчик на меня так смотрит?
Горбовский неохотно очнулся от дремы, взглянул на Поля и коротко
ответил:
- Сожалеет.
- О чем? - удивился Мбога. - Я еще ничего не сделал...
- Сожалеет, что писал в детстве сочинение не о тебе, а обо мне. Твое
ружье поразило его воображение наповал. Если бы он тогда знал о твоем
карабине, то ты был бы доволен.
- Правда? - улыбнулся Мбога. - Позволь тогда узнать, что он сочинил о
тебе.
- Я был велик, - устало сказал Леонид Андреевич. - У меня горели
глаза... даже когда я спал... я вел корабль сквозь магнитные бури и бешеные
атмосферы, а руки мои были как сталь.
- Вы и сейчас такой, - вежливо заметила Хосико. - Ваши глаза пылают,
даже когда вы дремлете, Леонид Андреевич.
- Вот-вот, милая Хосико-сан, - расцвел Горбовский. - А представляете,
как бы написали о нашем общем друге? Он был велик. Карабин его был велик.
Его глаза сияли, и даже в ночных джунглях он не нуждался в фонарике...
Разговор тек, как лиловый туман у подножия Скал, такой же странный,