"Игорь Савельев. Гнать, держать, терпеть и видеть (повесть) " - читать интересную книгу автора

- Я возьму Еву.
Никита оторопел и даже, помнится, пытался отговаривать. Ну в самом
деле! А как же "загулять"? А как же... На рыбалку ведь жен не берут - первое
мужское правило! Новая девушка Олега, она, конечно, хорошая, но что ей за
удовольствие смотреть на бухалово, на малознакомого Костю, на малознакомых
дружков... Олег только башкой мотает: мол, мы с ней давно договаривались
майские провести вместе. "Ну ладно. Дело ваше". И Никита всерьез
расстроился, лишь когда компания развалилась перед поездкой - всегда так,
один то, другой сё... Тронулись неуютной тройкой: Никита и Олег со своей
благоверной.
Утро. На первый лодыгинский автобус. Время есть в запасе - и они пошли
в парк. На улицах еще никого... Скоро город наполнится воем цистерн,
поливающих - прибивающих - обочины, пахуче-невыносимо, и внеземным звуком
троллейбусов.
Никита был не в настроении, а потому в ударе - шутил, сыпал соло
остротами такой пробы, какая только из тайного бешенства и выплавляется. И
чем больше Олег с подругой катались от его непрерывных хохм, чем железнее
становились эти роли шута и публики, тем больше третьим - третьим лишним -
чувствовал себя Никита, тем злее и отчаяннее острил.
- О! Погреемся?
Вечный огонь полоскался на пересечении аллей в серой (и заплеванной)
звезде, с утробным гулом горелки... Подошли. Потянули руки, осторожно: пламя
виляло. Десять героев войны, погребенных здесь, смотрели с барельефа слишком
условными лицами, их могила тоже казалась условной и - даже в такой глухой и
гулкий час - унизительно нестрашной. Бездумно грели руки - до какой-то
лихорадочности в коже.
В звенящем молчании, напряжении парк стоял замерший, словно набравший
полные легкие воздуха. Аттракционы застыли кто как, обнажив слишком
взрослые, по-советски капитальные механизмы, круги-шестерни. Казалось,
сейчас все лопнет в этой жуткой тишине, в напряженных позах
люлек-зайчиков-вагончиков, хотелось уйти, - и ребята заспешили обратно на
остановку.
А там хоть один человек. Толстая тетка с баулами ждала лодыгинского
рейса и заметно им обрадовалась.
- А кто у вас там? - Она увидела гитару и издала сочувственный звук. -
Кто-то молодой, да?
- Друг. - Олег не хотел распространяться...
Гитара - вообще отдельный разговор. Возникла она в последний момент,
буквально за день до поездки. Точнее, так. Гитара была у Олега всегда. Ничем
особо не выделяясь "тактико-технически", немолодая семиструнка, чисто внешне
она смотрелась куда благородней всех своих типовых сестер, желторотых, "с
подпылом". Олегова гитара, и это очень выдавало в ней восьмидесятые, была
покрашена теоретически в черно-белый, на деле же куда мягче - в кофейный и
слоновой кости, как шахматы, как классические, оплавленных форм,
послевоенные машины. Это легкое пижонство, чем-то родственное...
мокасинам? - было очаровательно.
И вот накануне звонит Никита:
- Слышь, я тут подумал... Надо бы Костярину привезти гитару.
Костя действительно любил и умел играть, горлан-главарь прогорклых от
дыма тусовок, но свою он расколол за полгода до... Все собирался наконец