"Александр Савинов. В дни окаянные " - читать интересную книгу автора

К концу 1918 года повседневная жизнь стала трудной, просто невыносимой.
Веселовский записывает в январе 1919 года:

"Один день жизни равен месяцу... Все мысли и силы сосредоточены на
том, чтобы быть сытым, не заболеть и поддержать свою семью". Перед Новым
годом все были в подавленном состоянии: магазины заперты, по карточкам почти
ничего не выдают. "Карточная система есть наглое издевательство над
потребителем...Старые запасы делят между "своими"". "Потребитель -
некоммунист давно бы начал вымирать, если бы не имел возможности покупать по
бешеным ценам у спекулянтов разные продукты". В начале 1919 года стали
заметны признаки одичания. "Усталость и апатия так велики, что не удалось на
Татьянин день устроить вечеринку с пустым чаем и черным хлебом".
И в доме, и в университете не топят, вид у профессоров измученный
и плачевный. Многие перестали скрывать нужду и упадок духа. На улицах темно,
в домах часто гаснет свет, во тьме происходят грабежи случайных прохожих. В
Сокольниках ограбили и выбросили из автомобиля Ленина. От сыпного тифа
умирают близкие. Остались редкие оптимисты: известный историк Петрушевский
"переносит все, сидит дома в пальто и картузе и уверенно говорит о
неминуемой перемене декораций". "Я не жду такого исхода..."

"Живешь изо дня в день. Не веришь ничему хорошему... Какое-то
тупое равнодушие". "Каждую неделю исчезают предметы общего потребления,
некоторые товары дошли до такой цены, что не хватает никаких средств их
покупать".

В 1919 году Веселовский занят промыслом, нам понятным:

"Зарабатываю около 3 тысяч рублей в месяц, но еще столько же нужно
добыть". Продаются вещи, столовый сервиз, занавески. Дальнейший перечень
проданного настораживает: шкаф для архивных документов, рукописи,
старопечатные книги. Признаки новой беды: повсеместно происходило расхищение
культурных ценностей, их скупали многочисленные спекулянты и "новые
хозяева".

Весной 1919 года Веселовский предполагал, что начнется отрезвление,
появятся в народе сомнения в целесообразности "греха" и достижения
бесчестными средствами тех целей, которые народу подставили (вместо
настоящих) революционные вожди. Может быть, народ поймет, будет судить
самостоятельно. Отмечен был в дневнике "услышанный разговор":

"Греха сколько приняли на свою душу, а вышло так, что ни себе, ни
людям".

Записи 1919 года позволяют восстановить подробности повседневной жизни.
Вот один день жизни: 25 апреля 1919 года, поездка в деревню, в бывшее имение
в 65 километрах от Москвы.

"Трудно передать картину теперешних порядков, хотя бы на железных
дорогах". Поезда ходят с разбитыми вагонами, часто без расписания, порою
останавливаются в поле и долго ждут, когда появится новый паровоз, который