"Максим Сбойчаков. Они брали рейхстаг " - читать интересную книгу автора

- Это хорошо, Кузьма Владимирович, что любишь народные песни. Только не
пойму, почему сторонишься современных?
- Не всех. Но, скажу правду - к некоторым не лежит душа. Особенно к
слезливым. Не ухватили иные наши песенники тех больших чувств, какими
живем...
- Но ведь есть и хорошие, и ты сам говоришь об этом, - заметил
Гусельников. - И не беда, если бойцу иногда и взгрустнется. Ведь, скажем,
песня о Степане Разине тоже грустная - гибнет красавица княжна, - а вот
осталась на века...
Кузьма усмехнулся:
- Во-первых, дорогой Иван, я высказываю свое личное мнение, и не обо
всех, а только о некоторых песнях, которые мне не правятся. Ну, а насчет
красавицы Стеньки Разина, так ты тоже, брат, не прав. Для чего народ ввел ее
в песню? Чтобы показать силу своего вождя, его преданность делу крестьянской
свободы. Бросить в набежавшую волну ту, которая полюбилась, на это, сам
знаешь, не каждый способен!
- Справедливые слова, - вставил Берест. - Стенька, он едва ропот учуял,
сразу красавицу и прикончил. Глядите, хлопцы, глядите, черти, все отдам,
ничего не пожалею за общее дело. Гордый человек был. За честь свою болел,
походных жен не заводил.
Этот неожиданный поворот беседы развеселил всех и увел спор в сторону.

2

Прошло немного времени после разговора с Гусевым. Как-то утром,
развернув газеты, Берест увидел крупные заголовки: "Добьем фашистского зверя
в его логове!", "Водрузим над Берлином Знамя Победы!" Он улыбнулся: Гусев
как в воду глядел! Да, надо в подразделения идти, готовить собрания. Когда
Берест сказал об этом парторгу батальона Шакирову и комсоргу Фарафутдинову,
те в один голос поддержали его.
- Разговоры о Знамени Победы давно идут! И вопросов много задают
солдаты.
- Но мы не знали, что отвечать. Теперь все ясно!
Тут же втроем пошли в восьмую роту. Там парторгом пожилой старший
сержант Сьянов Илья Яковлевич. До войны работал бухгалтером. Недавно из
госпиталя вернулся. Высоко ценит старого коммуниста Берест. Никак только не
привыкнет к его фамилии: вместо мягкого знака букву "и" произносит.
- А между прочим, товарищ лейтенант, у отца моего фамилия Сиянов
была, - сказал как-то Сьянов.
Когда Берест удивленно взглянул на него, Сьянов пояснил:
- Со школы расхождение началось. Уже в четвертом классе учился. Вызвал
меня новый учитель к доске, на которой кто-то крупно написал мою фамилию, и
спрашивает: "Это что же такое?" Я перечитал по буквам написанное, ошибки
нет. А почему учитель недоволен, не понимаю. Тогда он подошел к доске, взял
у меня мел и вместо "и" написал большой мягкий знак. Тут же стал объяснять
какое-то правило. "Понял?" А я только растерянно моргал глазами и ничего не
понимал. Но учитель уверенно подтвердил: "Отныне подписывайся только так".
Отец, которому я пожаловался, сказал: "Учитель, он, сынок, человек
грамотный, ему видней".
Берест рассмеялся.