"Максим Сбойчаков. Они брали рейхстаг " - читать интересную книгу автора

Из землянки до слуха Береста донесся певучий голос Сьянова. Потихоньку
вошли. Никто даже не заметил - бойцы слушали стихи, которые читал Сьянов.
Сержант стоял в кругу и словно негромко пел что-то нежное и трогательное.
Только в самом конце голос его взлетел и зазвучал торжественно и окрыляющее.

Но и тогда,
Когда во всей планете
Пройдет вражда племен,
Исчезнет ложь и грусть, -
Я буду воспевать
Всем существом в поэте
Шестую часть земли
С названьем кратким "Русь".

Берест вспомнил: Сьянов любил стихи Есенина.
Солдаты зааплодировали, а Сьянов, увидев замполита, смутился:
- Как говорят, хлебом не корми, а дай стихи почитать: душу трогают. Я
со стихами и коллективизацию проводил. Райкомовским уполномоченным был.
Приеду в село, сделаю доклад, а после обычно заковыристые вопросы задают.
Наговоришься вволю и давай стихи читать. Бывало, фитиль в лампе истлевал -
не замечали.
Что ж, все это - продолжение того разговора, который начал Гусев: надо
изгонять казенщину. Человеческое сердце не терпит ее. Берест одобрительно
пожал руку парторгу.
- Вот мечтаем, какая жизнь после победы будет, - добавил тот.
- И о Знамени Победы толкуем, товарищ лейтенант, - пояснил чернявый
сержант.
- Ну что ж, самое время.
- Так вот я и говорю, - приободрился сержант, - что в Москве, наверное,
уже специальное полотнище приготовили. Ведь водружаться оно будет на самом
высоком здании Берлина... Небоскребов, случайно, там нет? - обращаясь ко
всем, озабоченно спросил он.
Но никто ответить ему не мог.
- А может, его лучше на воздушном шаре поднять? Ведь сказано: над
Берлином, - неуверенно предложил кто-то.
- Ну нет, - возразил начавший разговор. - Шар - он что, дунет ветер - и
улетит. На здании надо! Знамя должно быть огромное, метров этак в десять.
- Ну, пошел молоть! Да кто же такое знамя потащит - целый взвод, что
ли?
- Очень даже просто. Навернул его вокруг себя, а как на крышу забрался,
раскрутился волчком - и закрепляй полотнище...
Смех заглушил последние слова солдата.
Молоденький боец мечтательно заговорил в защиту увлекшегося солдата:
- А что, ребята, может, и впрямь готовится такое знамя! Большое,
шелковое, чтоб горело ярким пламенем.
Пожилой солдат, откашлявшись, заметно растягивая слова, высказал
предположение:
- А может и так статься - самое простое окажется знамя-то. Как его,
шелковое-то, приладишь, какой армии, дивизии или полку вручишь? Разве
заранее узнаешь, кто первый в Берлин войдет?