"Иван Щеголихин. Должностные лица (Роман) " - читать интересную книгу автора

ей, после чего собственноручно сорвала пломбу, сказав обеим Людам: видите, я
никого не боюсь.
- Сегодня, девочки, день особенный, требуется от нашего отдела
повышенная дисциплина, - сказала Хадиша Ивановна. - Сегодня нас должна
посетить жена председателя исполкома, самого товарища Барнаулова. Она хочет
приобрести каракуль, а также норку честным путем, а не через черный ход.
Предупредив девочек об особой ответственности, Хадиша Ивановна пошла
приготовить чай, а обе Люды стояли без нее и нервничали - что там за жена,
не лучше ли ей пойти, как все начальники, через подсобку? Как бы чего не
вышло. И еще Тлявлясова предупредила, чтобы девочки, не дай бог, не продали
кому попало вот эту норку и черный каракуль. Она показала им отменный товар,
тридцать шесть шкурок, на обороте хорошо видна маркировка - по двадцать
пять, по двадцать девять, по тридцать два рубля, отборный каракуль, приятно
его погладить пальцами. Но в накладной указывалось, что цена каждой шкурки
по семь рублей восемьдесят копеек, ввиду значительного дефекта. Вот так,
девочки, хоть верьте глазам, хоть не верьте. Могли хотя бы маркировку
зачеркнуть - нет, оставили. За тридцать шесть штук жена эта самая заплатит
двести восемьдесят три рубля тридцать две копейки. Обе Люды переглянулись, -
на самом деле шкурки стоят больше тысячи рублей. Девочки никому не скажут,
жена мэра тоже. Выписана накладная, она пойдет для отчета и никто не будет
разглядывать маркировку. Вместе с хорошим каракулем тут же лежала белая
норка, тоже отобранная для воротника и для шапочки, якобы сделала это сама
Зябрева.
- Девочки, смотрите, я на вас надеюсь, - опять появилась Хадиша
Ивановна. - С минуты на минуту она должна прийти, девочки, с минуты на
минуту...
В эту самую минуту в широкие двери ЦУМа входил Нурлан Батырбеков,
машинист электровоза шахты "Вертикальная-бис", член ВЛКСМ, ударник
коммунистического труда, который тоже хотел купить по-честному жене подарок
в честь ее дня рождения. Пока он был холостой-неженатый, он не отмечал
никаких таких дней подарками, потом, после службы в армии, вернулся в родной
аул Эдилет, женился на Гульжан, и она потребовала отмечать два дня рождения,
его и свой. Из аула они уехали в Каратас, Нурлан пошел на шахту получать
большие деньги, пятьсот, как говорили ему, и даже больше. Прошло два года, у
них стало четыре дня рождения, две девочки появились, Айша, а потом Гайша.
Если так дело пойдет и дальше, к следующей пятилетке в семье Нурлана будет
десять дней рождения, и надо каждый год десять подарков. А зарплата одна, и
дома своего нет, есть только комната в общежитии для семейных, но дом у
Нурлана обязательно будет, чтобы держать баранов штук пять, десять,
пятнадцать и обязательно лошадь - для детей кумыс. И вообще казах без лошади
не казах.
Бестолковее Центрального универмага Нурлан ничего не знает, всего здесь
навалом, окосеешь, пока разглядишь. Ходишь, ходишь, весь мокрый, потный, в
сон тебя начинает бросать, а глазах рябит, а того, что надо, не найдешь,
хуже базара. Вещь надо купить такую, чтобы осталось семье на еду, нехорошо
занимать до аванса. Гульжан просит дубленку и сапоги со смехом. Сейчас лето,
можно потерпеть, а зимой мал-мал накопим и купим. Если будет дубленка, нужна
шапка. Нурлан пошел в "Головные уборы", посмотрел, шапки на его вкус нет,
сплошные кепки, шляпки по четыре рубля, по семь рублей, по двенадцать
рублей - дешевка, Гульжан может обидеться. Заработок у него приличный, в