"Иван Щеголихин. Должностные лица (Роман) " - читать интересную книгу автора

- Почему, Ксюша, у тебя такой неопрятный вид, как ты будешь мыть уши?
Ксюша, белокурая, пушистенькая, румяная девочка,охотно пояснила, что
она проколола уши по настоянию мамы. У Ксюши часто ангина, одна мамина
знакомая сказала, что на ушах, оказывается, есть биологические точки,
отвечающие за ангину. Теперь Ксюше не надо вырезать гланды. Елена Гавриловна
сказала, что, если у человека ангина, то надо идти к врачу-отоларингологу, а
не уповать на каких-то маминых знакомых.
К директрисе она не пошла, нет смысла, директриса повернет дело так,
будто уши Зябревой проколола сама Елена Гавриловна. Посоветоваться больше не
с кем, она рассказала мужу, а он: "Тебе больше всех надо?" Муж ее работал у
Цыбульского в РСУ бухгалтером и привел ей пример. Вот он знает, какая там
вотчина, он пытался разоблачить, а ему не дали. Единственно, чего он
добился, - строгого ведения документации, если вдуматься, добился
тщательного прикрытия хищений. Вообще-то у Цыбульского нет хищений в прямом
смысле, как у других, он получает за махинации с переадресовкой материалов и
рабочей силы, снимает с одного стройобъекта и направляет на другой. Он
дирижер сложного оркестра, в котором любой инструмент играет в полную силу и
без простоев. В итоге выходит так, что Цыбульский добра людям делает больше,
чем ему планируют. Никто иной, как Цыбульский, помог Елене Гавриловне
перейти на работу в школу с английским уклоном, здесь по звонкам не только
ученики, но и учителя, нет хаоса, порядок снизу доверху. Допустим, ее муж
действительно честен в пределах бухгалтерского учета, он может не вникать в
махинации руководства, у него есть моральное оправдание. Но какое оправдание
может быть у Елены Гавриловны, если серьгами Ксюши начал жить весь ее пятый
класс "Б"? Она не может предавать Таню Бондареву, отличницу, которую в
классе, кстати говоря, не любят, во-первых, за идейность, во-вторых, за
тряпки - на ней ничего импортного, все наше. Таня, однако, не сдается и
объясняет причину неприязни к ней стихами Олжаса Сулейменова о нравах степи:
"Невысоких - растила, высоким - из зависти мстила".
Будем ждать следующего этапа, решила Елена Гавриловна, и ждать пришлось
не так долго - через неделю Ксюша пришла в школу в золотых сережках, и все
закричали ура, и мальчишки, и девочки, одна только Таня Бондарева с
презрением оглядела ее с головы до ног и отвернулась.
В классе было восемнадцать девочек, и вечером того дня в восемнадцати
семьях создалась в той или иной степени накаленная обстановка, а в иной даже
стоял рев - дети качали права перед родителями. Звучали два слова - хочу
сережки, иногда три - хочу золотые сережки. Или мои родители такие бедные,
что не могут купить какие-то паршивенькие золотые сережки?! Отношение
родителей к этим взвизгам было разным, одна треть говорила: где я тебе их
возьму, если до зарплаты всякий раз занимаю? Вторая треть говорила: давай
хоть сейчас вденем, только школа не разрешит, все равно снимешь. И последняя
треть заявляла воинственно: завтра пойдем, проколем уши, не волнуйся, детка,
купим серьги не за сто пятнадцать как у твоей подружки, а за двести
восемьдесят с алмазной гранью, и пусть только попробуют не разрешить! Что
еще обнаружилось - девчонки лучше родителей знали, сколько сережки стоят, в
каком магазине лучше выбор. Если Ольга Корбут первая сделала сальто на
бревне и получила золотую медаль, то Ксюша Зябрева первой пошла в пятый
класс в золотых сережках и, что бы ни говорили потом в английской школе, но
Ксюша повысила эстетический уровень пятиклассниц ровно вдвое. В десятом уже
все девочки ходили в серьгах, почему же не носить их в пятом, если рано или