"Иван Щеголихин. Должностные лица (Роман) " - читать интересную книгу автора

Она сдернула покрывало с широкой кровати, нажала педаль, матрац, как
палуба, поднялся, достала подушки, одеяла, вновь опустила широченное
лежбище. Уложила Шибера, поглаживая, прижимаясь к нему... И он забыл все
дела, осыпалась, как песок, вся эта муть с машиной, с лисой, с ревизией, -
весь мир забыл. Эх, если бы они были первыми, Адамом и Евой, они воспитали
бы свое потомство без греха, - если бы только первыми, и никого больше...
Ирма знала - теперь можно с ним говорить. Он был скован, а она освободила,
блокаду сняла, и он ощутил себя человеком вечным, лежал успокоенный,
благостный и свободный от кандалов повседневности, великодушный, все
прощающий.
- Полежи спокойно, полежи, - негромко говорила она, поглаживая его
лицо, плечи,
Легко сказать, полежи, когда ему надо бежать, в тринадцать десять его
ждет Башлык. Он даже ей не может сказать пока, куда идет, может быть, в
Москве скажет. И машину он вызывать не будет, пройти два квартала по свежему
воздуху ему не повредит.
Они встречались с Башлыком в исключительных случаях в доме с
фотоателье, в уютной квартире, хозяева которой уехали не то в Непал, не то в
Йемен. Встречи короткие - выслушал, сказал, передал, ушел. Ни выпить, ни
закусить, ни покурить - Башлык этого не любит. О том, что опечатали
комбинат, ему знать не надо, мелочи. Кто в составе комиссии? Шибаев назвал,
но они пешки, главный закоперщик Голубь.
- Если они взялись, - заметил Башлык, - своего добьются. Подчинись в
интересах дела, для чего тебе с ними бороться? Только увеличивать будете
число происшествий. Снимешь с него погоны, но что ты с этого будешь иметь
сейчас?
Лет двенадцать-тринадцать тому назад Мельник и Голубь были главными
воротилами в областной коллегии адвокатов. Они мешали нормально жить всей
области, не давали навести порядок, обогащались за счет чужого горя. Почти
все уголовные дела с тяжкими преступлениями им удавалось выиграть - то они
состав суда подкупят, то свидетелей организуют, как надо, сладу с ними не
было никакого. Кое-как удалось их вывести из адвокатуры, погорели на
собственной жадности, не вносили процент с гонорара.
- Не доводи до крайности, - посоветовал Башлык. - Попроси Голубя
вывести тебя напрямую с Лупатиным.
- Я просил, он не хочет.
- Голубь может занять пост начальника кафедры. Ты ему скажи, что
пойдешь к генералу и кое-что приоткроешь. Поставь Голубю условие: или он
тебя выводит на Лупатина, или ты его выводишь на чистую воду. Второй
вариант - смирись. Третий - уходи, иначе вам обоим крышка.
За те десять лет, пока Шибаев знает Башлыка, он не постарел, не
похудел, не поседел, а как бы наоборот - помолодел, стал ухоженнее,
одевается лучше, держится вальяжнее. Шибаеву приходится прибавлять в
уважении, то есть в деньгах. А должность у Башлыка такая, работа такая, что
другому бы худеть и вянуть, да трусцой от инфаркта к инфаркту бегать, однако
же нет, у Башлыка полный порядок, сумел человек поставить себя. Есть ли у
него враги? Есть, и притом лютые, только в тени, не у власти, но не теряют
надежд, и как только поднимутся, Башлыку сразу каюк. И потому он сейчас
торопится, живет жадно, знает, дураков нет, на его месте любой другой
использовал бы свое положение как надо. Это у них там, на гнилом Западе